Пролог
– Алло! Алло! Скорая?! Да алло же!
Пустая проселочная дорога, обозленный дождь и она. Метавшаяся в свете фар девушка, истерично кричавшая в телефон.
На том конце трубки спокойный голос устало спросил:
– Оператор 112, что у вас случилось?
– Он… он… у него кровь! Он умирает! Скорее приезжайте!
Александра, или Алекса – как чаще звал ее ОН – металась и не могла собрать мысли в кучу. В машине издевательски играла жизнерадостная музыка и противно пищала автоматика, требуя закрыть дверь. А он, Сашка, ее Сашка, которого она только-только обрела, лежал на земле в неестественной позе. Алекса наклонилась и, увидев растекавшуюся по грязной земле кровь, взвыла еще сильнее.
– Быстрее! Он же умирает!
– Спокойно. Назовите вашу фамилию, имя, отчество.
– Вы серьезно? Машину высылайте!
– Девушка, – абсолютно металлическим голосом продолжила оператор, – представьтесь.
– Касаткина Александра Владимировна.
– Что у вас случилось?
– Они его избили и сбежали! – Александра села на корточки, стоять сил уже не было.
– Вам требуется медицинская помощь, я правильно понимаю?
– Нет, блядь! Я звоню в 112, чтобы суши заказать!
– Девушка, держите себя в руках. Переключаю вас на 103. Будьте на линии.
Только Алекса хотела возмутиться, как на нее посыпались гудки. Долгие, громкие гудки. Когда они прекратились, она аж подскочила с земли. И снова равнодушный, но уже другой женский голос.
– Скорая, слушаю.
Паника к тому времени уже сменилась на гнев. Александра, поглубже вдохнув, попыталась максимально, как ей казалось, спокойно объяснить.
– У меня избили парня. Сильно. Он без сознания, из головы кровь. – Голос предательски сорвался снова на крик. – Ему срочно – слышите?! – срочно нужно в больницу! Он умирает!
– Представьтесь, как вас зовут?
Ошарашенная Алекса убрала телефон от уха. Это все больше проходило на издевательство.
– Касаткина Александра Владимировна, – прорычала она в трубку.
Но голосу было все равно.
– Когда произошла драка?
– Вчера, твою мать! Я вас засужу всех, если сейчас же здесь не будет скорой!
– Где вы находитесь? – Хладнокровности этой мадам можно было позавидовать.
– Мы… – Александра беспомощно огляделась. Она понятия не имела, что это за дорога. – Мы за городом. Дорога на Грушовое. Мы где-то рядом. Трассу слышно.
Дальше пошла бюрократическая телефонная волокита с попыткой узнать точные координаты, состояние пострадавшего. Бесконечно долгая и ненужная.
Скорая приехала спустя такой промежуток времени, что совершенно не оправдывала свое название.
Водитель, грузный пожилой дядька с абсолютно лысой головой, выглядел очень спокойным. Даже слишком. Видимо, работа накладывает отпечаток равнодушия. Или хладнокровности. А Александра уже не знала – орать или падать в обморок от паники, ужаса, который сковал льдом все тело. Она с трудом говорила, с трудом соображала. Казалось, что они специально долго возятся, тянут время, поэтому она постоянно пыталась торопить врачей, кричала. Матом.
Женщина-врач, уже запрыгивая в скорую, попыталась сделать замечание:
– Девушка, я все понимаю, но можно поменьше матов?
– Вы мне предлагаете Пушкина цитировать? – огрызнулась Алекса в ответ. Уши заложило и, кажется, мозг тоже. Она в шоке смотрела на закрывающиеся двери.
– А я? А мне как?!
– Машина ваша? – неуклюжей «утиной» походкой подошел водитель.
– Да.
– Садитесь за руль, – с прежним спокойствием проговорил пожилой водитель скорой, – езжайте максимально близко, я буду заранее включать поворотники. Ехать будем быстро, старайтесь не отставать, чтобы не потерять нас из виду.
Алекса кивала, пытаясь уложить все в голове.
– Ну и чего замерла? По матрешкам – и погнали!
– К-куда? – Неожиданно непонятные «матрешки» вернули ее в реальность.
