– Почему я должен идти, в свой чуть ли не единственный свободный вечер, в этот чертов ресторан, чтобы знакомиться с каким-то чертовым парнем твоей Ритки?! – ворчал Самойлов в машине.
С Ритой Севостьяновой мы дружили с первого класса. «И за все, что мы делаем, мы отвечаем тоже вместе» – любила шутить Рита. Она была из тех людей, которые делают себя сами и я гордилась подружкой. Родители Риты развелись, когда ей было три года. Отец собрал вещи и ушёл в счастливое завтра, не вспоминая, что в счастливом вчера осталась маленькая дочь. Ее мать была слишком горда, чтобы просить остаться, а затем искать, взыскивать алименты, поэтому сцепив зубы, работала медсестрой в две смены, хваталась за любую подработку, шила себе одежду сама и плакала ночами в подушку. Рита пошла работать с шестнадцати лет, и на свои первые заработанные деньги купила маме красивое выходное платье.
С развитием частной медицины, Наталью Васильевну пригласили старшей медсестрой в крутой медицинский центр и с деньгами стало легче.
Рита училась на заочном отделении факультета журналистики, устроилась сначала в маленькую газетёнку, после окончания ВУЗа перешла в филиал Московского ежедневника, стала внештатным корреспондентом ещё парочки известных изданий, вела блог в социальных сетях и была «широко известна в узких кругах», как шутила она сама про себя. Маргарита была отъявленной оптимисткой. Она верила, что все в жизни к лучшему и все случайности не случайны. Ее любимой присказкой была фраза «А все равно хорошо!».
А ещё она с детства мечтала о «жили они долго и счастливо». Каждый раз, начиная новый роман, подружка верила, что это большое светлое чувство. Правда, когда оказывалось, что большого чувства хватало на месяц, Рита с неиссякаемым оптимизмом изрекала что-то вроде «Пока не закроешь одну дверь, не откроется другая» и неслась навстречу новому суженому, благо недостатка в кавалерах она не испытывала. Красавицей Маргарита не была, но была дико обаятельна. Кудрявая, с небольшой горбинкой на носу, невысокая, с широкими бёдрами и небольшой грудью, Рита была, что называется, на любителя. Однако обладала самой весёлой улыбкой из всех знакомых мне людей.
– Пффф, чем я хуже Кардашьян, – фыркала подруга и постила очередную фотку в социальные сети.
– Вадичка, во-первых, ты идёшь вкусно покушать в приятной компании, во-вторых, ты не можешь мне отказать в такой малости, в-третьих, завтра суббота.
– Во-первых то, что компания будет приятная, это ещё бабушка на двое сказала, во-вторых, да, я не могу тебе отказать и ты нагло этим пользуешься, а в- третьих, я тебе говорил, что мне все равно надо завтра на работу.
– Ой, все, Самойлов, не ворчи, – ответила я, мы как раз заходили в ресторан.
Заметив Риту, я кивнула ей, и мы направились к их столику. Ее спутник встал при нашем появлении, мы натянули улыбки, хотя в голове моей встал знак вопроса. Парню моей подруги на вид было лет сорок, был он полноват, черняв, волосы гладко зачёсаны назад, носил бороду эспаньолкой, две верхних пуговицы на рубашке расстегнуты и, в общем и целом, здорово походил не то на цыгана, не то на мексиканца.
– Это мой Марк, – гордо представила его подруга, вся сияя от счастья.
А я все мысленно недоумевала какой черт занёс ее на эти галеры, но, вполне возможно, что Марк пошёл в корень и в этом ключ от светящейся физиономии моей подружки.
Мы вели светскую беседу и для меня стало очевидно на что в первую очередь повелась Маргарита: голос. Не часто встретишь мужчин с таким голосом – низкий, бархатный, он обволакивал, он нежил слух, его хотелось слушать бесконечно. К достоинствам Марка также, несомненно, можно было отнести прекрасную эрудицию. В общем, через полчаса, я мысленно поздравила подружку с хорошим выбором.
