В глубине тускло освещенного коридора темнела фигура часового жандарма. Бледный свет сочился сквозь окна, мерцая в занавесках таинственными бликами, и, проходя мимо, она невольно замедлила шаг, залюбовавшись их неожиданной игрой.
На площади перед дворцом было тихо. Слышались мерные шаги патруля, заглушенные толстым слоем снега, луна на ярко-синем небе выхватывала из темноты редкие снежинки. Она повернула за угол, свернула к лестнице, крадучись, огляделась и юркнула в соседний коридор. Тишину ночного дворца прервал тихий вздох караульного.
Главное – ничем не выдать себя. Она не имеет права подвести, все нужно сделать в строгом соответствии с планом. Незаметно обследовать дальние комнаты дворца – для камеристки это пустяковое дело. Доколе все спят, а стража не обратит внимания на прислугу.
Мало ли чье поручение она выполняет среди ночи?..
Тихо щелкнула дверная ручка, заставив ее зажмуриться. Нужно будет передать, чтобы непременно смазали все дверные петли. Как она не подумала об этом прежде? Упаси Боже если ее кто-то услышит из господ!
Давно заученная причина ее появления на верхних этажах, однако, должна была отвадить всех любопытных. Никому и в голову не придет уточнять у самой императрицы, правда ли она послала свою служанку с личной просьбой.
Но говорить об этом до поры не стоило. Лучше вообще никому не попадаться на глаза – пускай этих самых глаз с недавних пор во дворце прибавилось. Удалось же ей незамеченной подняться из своей комнаты на этажи фрейлин и царской семьи.
Нужные покои показались из-за угла, и она осторожно выглянула, осмотрелась и тихонько подошла ближе. На секунду ей почудилось движение где-то у стены, она прищурилась, но ничего не увидела – лишь ощутила легкое дуновение сквозняка.
Странно, все окна и двери должны быть заперты, зима на дворе, о каких сквозняках речь. Не нечисть ведь по дворцу гуляет в этот час!..
По коже пробежал холодок, она зябко поежилась, обхватила себя за плечи и несмело подошла к двери. Где-то там, в этих комнатах, давно пустующих и нежилых, должно быть то, что ей нужно найти. От ее поисков напрямую зависит ее жизнь – ведь раньше она и помыслить не могла о том, чтобы жить и служить при дворе, а теперь ей и это не в радость.
Если ей все удастся, и ее благодетель останется доволен, начнется совсем новая жизнь!..
Она уже чувствовала холод дверной ручки, когда чья-то тень скользнула снова. Краем глаза она успела увидеть длинный черный плащ, надвинутый на лоб капюшон и руку в перчатке, держащую то ли канделябр, то ли статуэтку. А после от резкого удара все потемнело перед глазами, и последней мыслью, мелькнувшей на границе сознания, было сожаление о том, что мечта о собственном доме где-нибудь под Москвой так и осталась мечтой.
Сидя перед туалетным столиком, Элен придирчиво глядела на себя в зеркало. Нездоровая бледность всегда была ей к лицу, хотя матушка считала это проявлением излишней нервозности и душевных расстройств. Отражение явило копну светло-каштановых волос, аккуратно уложенную в причудливую прическу, и светлые глаза, под которыми от бессонной ночи пролегли тени.
Императрица наверняка заметит, что этой ночью ей не удалось сомкнуть глаз – в последние дни бессонница стала ее постоянной спутницей. Выписанное придворным доктором снотворное почти не помогало, и все, что оставалось Элен, это прислушиваться к ночной тишине дворца и изучать лепнину на потолке в тщетной попытке уснуть.
Разгладив складки на рукаве темно-зеленого платья, она встала, еще раз оглядела себя, пощипала щеки, чтобы хоть как-то скрыть бледность, и вышла из комнаты.
Где-то вдалеке – должно быть, в зале отдыха – слышалась игра рояля, и, выпрямив спину, Элен поспешила туда, когда из-за угла вдруг выбежал лакей. Чуть не сбив ее с ног, юноша поспешно вытянулся, затем низко поклонился.
