Вероника
*****
− И что, ничего нельзя сделать? – Всхлипываю.
Слёзы душат. Рвут горло.
− Ну, отчего же? – Врач поправляет очки на носу.
Пролистывает медкарту моей мамы. Всматривается в результаты
анализов.
– Можно сделать операцию. – Его голос звучит хрипло и глухо в
тишине кабинета.
Но я слышу. Моментально делаю стойку.
− Можно? – Шмыгаю носом.
− Можно, но операция платная. Три с половиной миллиона.
− Рублей? – Начинаю заикаться.
Голос дрожит. В мозгу бегают мысли.
Где взять подобную сумму – не представляю.
Даже если заложить квартиру, в которой мы с мамой живём. Это не
так просто. И куда нам съезжать?
− Да уж не монгольских тугриков. – Ехидно хмыкает.
Поджимает губы, откладывая медкарту в сторону. Руки сцепливает в
замок. Смотрит, не мигая.
− Но операцию надо делать незамедлительно. – Взгляд
впечатывается в меня. Острый, как бритва. - Даже две недели
промедления – большой срок.
Листает ежедневник с неохотой. Скрипит ручкой по бумаге.
Высчитывает что-то.
Я же закусываю губу. Сердце ноет от боли.
Моя мама… Самый родной человечек на свете…
Нет, я просто обязана её спасти.
По-другому и быть не может.
− Могу записать вас на следующую пятницу. – Бросает как
подачку.
Следующая пятница. Даёт мне неделю сроку.
Семь дней, за которые я должна найти огромные деньги. Просто
немыслимые для простой студентки.
− Найдёте деньги, Вероника Юрьевна? – Спрашивает, а у меня
внутри всё переворачивается.
Касается локтя. Смотрит участливо.
− Да. – В моём голосе столько твёрдости, что сама пугаюсь. –
Запишите маму на следующую пятницу. Я найду деньги.
.
− И где ты собираешься найти три с половиной ляма? – Коллега
выдыхает.
Стягивает волосы в тугой хвост, смотря на меня
вопросительно.
Хмурит брови.
− Я не знаю. – Развожу руками.
Оглядываю скромное убранство кофейни, в которой подрабатываю
официанткой.
Белоснежные аккуратные столики. Пластиковые цветы в горшочках.
Контингент – сплошь студенты и молодёжь.
И разрыдаться хочется.
Мне никогда не заработать тут таких денег. Зарплата – кот
наплакал. Чаевые – и того меньше.
Куда ещё податься – не знаю. Разве что, продать почку…
− Так ты подойди к нашей змеюке. – Светка кивает на кабинет
начальницы. - Может, она в долг даст? Или в рассрочку? Придумает
что-то?
Стараюсь улыбнуться.
О том, что никто не даст столько денег в долг – стараюсь не
думать. Обратиться мне больше не к кому.
В банк тоже идти бессмысленно. Разве что на панель.
Но и там за две недели я вряд ли заработаю столько.
Передёргиваю плечами. Оставлю этот вариант на крайний
случай.
Стучу в дубовую створку. Дожидаюсь властного «войдите», нажимая
на дверную ручку.
Вхожу в кабинет руководителя, не смея поднять глаза. Втягиваю
носом воздух. И с духом собираюсь.
− Вероника? В чём дело? – Прищуривается. Заправляет белокурый
локон за ухо.
Откладывает ручку, сцепливая руки в замок. Взирает на меня с
негодованием.
− Что-то разбила? Иди работай, вычту из твоей зарплаты!
− Нет-нет, Нина Ивановна… - Шепчу.
Она ждёт. Нервно постукивает пальцами по столешнице. А я просто
не могу начать говорить.
Мысли разлетаются вихрем. В голове – манная каша.
− Вероника! – Злость в голосе проникает в меня, давая
толчок.
Всхлипываю. Вываливаю всё то, что сказал мне сегодня лечащий
врач матери.
И на начальницу смотрю как на спасательный круг.
− Три с половиной миллиона? – Её брови взлетают вверх.
Просто киваю. Не дышу.
Жду, что она начнёт смеяться. Или вызовет охрану. Вытолкает меня
взашей.
Но она лишь встаёт из-за стола. Закладывает руки за спину,
подходя ближе.
Рассматривает долгим пронзительным взглядом, от которого по телу
бегут мурашки.
Хочется сбежать. Закрыть дверь с той стороны, чтобы не слышать
её оскорблений.
Но я продолжаю стоять. Ожидаю, что она скажет. Назовёт
идиоткой.
