Башню мы обнаружили случайно. Она торчала из земли как раз на границе между сосняком и топью, за которой шла заросшая камышом и скрюченными деревьями болотистая низина. Оттуда к океану тянулись естественные протоки, на побережье стоял заброшенный маяк. В этих краях никто не жил вот уже который десяток лет, но о причинах вкратце не расскажешь. В последний раз экспедицию в Зону Икс отправляли два с лишним года назад, и бóльшая часть оборудования, оставшегося от наших предшественников, проржавела, навесы обветшали, а палатки истлели. Глядя на эти девственные просторы, едва ли кто-то из нас мог предвидеть таившуюся там угрозу.
Нас было четверо: биолог (это я), антрополог, топограф и психолог. На этот раз, в соответствии с мудреным набором параметров, по которым отбирался состав экспедиции, взяли только женщин. Главной назначили психолога, самую старшую из нас. Под ее гипнозом мы безболезненно пересекли границу. Затем последовал четырехдневный марш-бросок до побережья.
Руководство поставило простую задачу: добраться до базового лагеря и продолжить изучение Зоны Икс.
Экспедиция могла продлиться несколько дней, месяцев или даже лет, в зависимости от обстоятельств. Наших припасов (главным образом консервы и концентраты) хватало на полгода, тех, что хранились в лагере, – еще на пару лет. Кроме того, при необходимости можно было без опаски перейти на подножный корм. Помимо прочего снаряжения каждой из нас выдали по странной металлической коробочке с лампочкой посередине, что-то вроде дозиметра. Если лампочка загорится красным, у нас есть тридцать минут, чтобы найти «безопасное место», но что именно измеряет прибор и о какой опасности он предупреждает, нам так и не разъяснили. Через несколько часов я привыкла к тому, что он болтается у меня на ремне, и больше не обращала на него внимания. Часы и компасы брать запретили.
В лагере мы первым делом разбили палатки и проверили оборудование – часть пришла в негодность, и его следовало заменить. Навесы решили перестроить позже, как только убедимся, что не попали под влияние Зоны. Предыдущая экспедиция распалась, и ее участники один за другим исчезли. Однако пропавшими – в прямом смысле слова – их назвать было нельзя: постепенно, в течение полутора лет, все вернулись к своим семьям. По-прежнему неизвестно, как им удалось перенестись из Зоны Икс и очутиться в нашем мире, сами они тоже толком ничего объяснить не смогли. Подобного с экспедициями еще не случалось – хватало и других причин, заставлявших, как выражалось руководство, «досрочно свернуть экспедицию». Так что нам предстояло выяснить, насколько мы устойчивы к воздействию Зоны.
Кроме того, предстояло привыкнуть к местной среде. В лесу рядом с лагерем обитали барибалы и койоты. Можно было ненароком спугнуть квакву и от неожиданности наступить на ядовитую змею, которых здесь водилось не менее шести видов. В трясинах и речках скрывались огромные рептилии, так что пробы воды мы старались забирать где помельче. Впрочем, местная фауна нас беспокоила мало – тревожило другое. Когда-то здесь жили люди, и нам попадались пугающие останки их поселений: то полусгнившие домики с провалившимися крышами, то ржавые колеса, торчавшие из земли, то холмики трухи вперемешку с осыпавшейся хвоей на месте заборов.
Но больше всего пугал громкий заунывный стон, раздававшийся с наступлением сумерек. С моря задувал ветер, в лесу же было до странного тихо, и от этого нам никак не удавалось определить источник звука – он будто доносился прямо из поросшего кипарисами болота. В воде, черной и неподвижной, как в зеркале отражались лоскуты мха, бородой свисавшего с ветвей. Если смотреть в сторону океана, то глазам представала сплошь черная вода и серые стволы кипарисов, облепленные мхом, а в ушах стоял один лишь стон. Зона была странной и по-своему красивой… Впрочем, как ни описывай, словами этих ощущений не передать: их нужно испытать самому. Но стоит разглядеть красоту в запустении, и что-то в тебе меняется. Запустение начинает завладевать тобой изнутри.
