Антиваксер

Август бежал в кромешной тьме почти наощупь, оглядываясь через плечо. В этом не было никакого смысла – разглядеть преследовательницу было невозможно. Но она не скрывалась:

– Стой! Да стой же ты!

Останавливаться было нельзя. Перед глазами все еще стоял ее пистолет и тело Саманты, распластавшееся на полу.

Силы уже покидали мужчину, когда он краем глаза заметил узкий проход в живой изгороди. Он отчаянно рванулся к спасительному убежищу, запнулся за какую-то ветку и полетел головой вперед в пугающую пустоту.

Август быстро пополз, пытаясь отдышаться на ходу, но становилось только хуже. Сильно болело колено, а в ушах шумело, как будто он был сильно пьян. За спиной раздался хруст веток – преследовательница была уже совсем близко. Он успел увидеть ее силуэт и поднятую руку с пистолетом.

А потом все исчезло. И только острая боль в боку еще недолго оставалась с ним, пока сознание угасало.

В коридоре больницы было безлюдно. Тусклые светильники на стенах позволяли не натыкаться на мебель, но разглядеть интерьер в подробностях не представлялось возможным.

Мягкие тапочки бесшумно скользили по полу. Пациент растерянно остановился возле широкого окна в одну из палат.

– Понимаете, что здесь происходит? – аккуратно поинтересовался сопровождающий Пациента Врач.

– Боюсь, что нет, – растерянно покачал головой Пациент. – Объясните?

В палате на кровати лежал мужчина. Его верхняя часть была замотана в бинты, как мумия, а нижней, казалось, не было вовсе. Приглядевшись, Пациент понял, что ему не показалось – ноги и нижняя часть живота отсутствовали. Вместо них из-под покрывала торчали какие-то трубки, ведущие в небольшому аппарату, вроде ведра с крышкой и двумя лампочками, одна из которых часто мигала красным.

К голове “мумии” были прикреплены какие-то круглые присоски, от которых змеились провода. Куда именно они вели, Пациент не увидел. Зато он увидел большой круглый монитор возле кровати, на котором добродушно улыбалось усатое лицо мужика средних лет. Лицо что-то воодушевленно рассказывало людям, стоящим у изголовья, но за радостью проглядывала тревога и, как показалось Пациенту, боль.

– Автомобильная авария. Парня разорвало пополам. Видите, по пояс он тут, а вторая часть – уже в морге.

– В морге? – переспросил Пациент. – А он – тут?

– А куда, как вы считаете, следовало определить его ноги? – наклонил голову Врач. Все ампутированное попадает именно туда. И он сам будет там же через каких-то полчаса.

– Он умрет?

– Уже умер. Еще там – на дороге. Мгновенно, даже не успел понять, как это случилось.

– Я, кажется, тоже ничего не понимаю, – окончательно растерялся Пациент. – Что за люди? Что за мужик на экране?

Врач вздохнул:

– Совсем ничего не можете вспомнить, да? Что ж, смотрите – вот этот мужчина, лицо которого вы видите на мониторе, это наш погибший. Он мертв. Абсолютно. Никакая реанимация ему не помогла бы, да и какой в ней смысл, если ему половину тела оторвало? Все, что ниже печени. А там, как вы знаете, много чего нужного. Знаете же, да?

Пациент нерешительно кивнул, а Врач продолжил:

– Эти милые люди – родственники погибшего. Сейчас они общаются с ним последний раз – момент прощания. Когда они скажут друг другу все, что хотели, медсестра вынет провода из его мозга и наступит конец.

– То есть, пока провода в голове – он жив?

Врач с жалостью посмотрел на Пациента.

– Неужели совсем ничего не припоминаете?

– Что я должен вспомнить? – разозлился Пациент. – Мне тоже в голову провода совали?

– Мужчина мертв, окончательно и безвозвратно, как бы прискорбно это ни было, – вздохнул Врач, не ответив на вопрос. – Технология позволяет ненадолго, ммм, вернуть импульсы мозга, чтоб обменяться информацией с живыми. Дальше – конец. Это лучшее, что можно сделать для тех, кто умер внезапно.