Тёмный коридор переполнен зловонным запахом.
Это аромат пота и страха, который смешивался с тяжестью этого никогда не проветриваемого места. Длинный силуэт медленно плыл вперёд. Очертания предметов были расплывчатыми и казались неправильными, искажёнными, будто смотришь на них через мыльный осколок стекла. Слёзы застыли на лице и превратились в непробиваемую маску, от которой веет холодом и мраком. В ушах стоял громкий шум, соразмерный с шумом в корейской забегаловке, хотя это место давно опустело. Детский смех и радость покинули его, оставив после себя холодный и заброшенный дом. На пару секунд в голове прояснилось и звуки шума сменились скрипом деревянного пола под ногами. А потом раздался глухой выстрел. Темнота.
Ко Юн Суа резко открыла глаза и вцепилась ледяными руками в мокрую от пота подушку, глубоко и интенсивно дыша. Её тело сковал страх, а к глазам подступили слёзы. Сколько бы раз она ни видела во сне сумбурные кошмары – так и не смогла привыкнуть. Порой ей казалось, что вместо одной жизни она вынуждена проживать сразу две: одну здесь, а другую – там, в своих ужасных сновидениях.
На осмысление «увиденной» сцены пришлось потратить некоторое время. За окном встало солнце и вместе с ним встала и девушка. Обыденные утренние процедуры легли тяжким бременем на её бедные плечи. Шок от столь ужасного сна не смог до конца отпустить Ко. Глядя в зеркало на своё отражение, она невольно задалась вопросом – сколько же ещё это будет продолжаться? Мутное стекло промолчало, не решаясь ответить.
В доме царил хаос. Вчерашние остатки ужина, что расположились на столе в гостиной, неприятно пахли. Диван был усыпан вещами из шкафа, ведь рано или поздно Юн Суа обязательно постирает их и вернёт на законное место. Она на это надеялась. Осмотрев помещение и поняв, что оно лишь вгоняет в тоску, девушка направилась обратно в комнату, чтобы подготовиться к очередному рабочему дню.
Сны, что переплетались с реальностью, негативно влияли на её восприятие себя и мира. Энергия покидала тело, не давая жить полной жизнью; чувство вселенской печали и боли поселились в сердце и теснились там, оживая вновь после каждой проведённой в кошмаре ночи.
Юн Суа не могла объяснить происхождения своих сновидений. Также, как и не могла объяснить, почему ей от них так больно. Пока мысли в голове хаотично всплывали одна за одной, девушка успела одеться в удобный для работы наряд и собрать необходимые вещи.
Уже надевая обувь, она вспомнила про резинку для волос и поспешно схватила её с низенького комода в коридоре, уверенным и ловким движением собрала волосы в хвост, после чего в пустой квартире раздался голос:
– Я пошла!
Улица встретила ярким солнцем и небольшим ветром, который подхватывал собой листья на деревьях, и они начинали завывать свою осеннюю песнь. Свернув налево, девушка с немного недовольным лицом пошла на работу. Там её уже ждала горячая кофемашина и лучшая подруга – Ким О Хён. Любительница посплетничать о постоянных клиентах, опираясь на барную стойку. Ещё она крайне забавно кривила нос, когда в очередной раз что-то выпадало из её рук, будь это питчер или же тряпка. В отличие от себя, Юн Суа назвала бы её счастливицей. Подруга была обожаема гостями и начальником, а любые оплошности или крупные ошибки сходили бариста с рук, ведь у неё была самая страшная в мире сила – красота. Можно было сказать, что О Хён была воплощением корейских стандартов красоты, «идеальной» девушкой.
У Ко Юн Суа же не было ничего. Работа утруждала, любовные отношения всегда заканчивались печально, а Богиня не наделила её ослепительной красотой, но зато наделила особым даром, хотя девушке скорей казалось это насмешкой судьбы. Она видела их. Видела токкэби.
