Рассматривая ночное небо, Лера рассуждала о могущественных силах, поддерживающих порядок во всех известных ей мирах, получивших множество имен в устах людей – о Богах.
«Кто я для них? Угроза для их любимых чад? Оружие против врагов?» Когда подобные мысли тревожили сознание, ведьма старалась даже думать шепотом. Главное не поддаться эмоциям, сдержать чувства, неизбежно следовавшие за ними, иначе сдавят сердце не прощеные обиды. Поднимется обжигающая холодом ненависть, и не успокоится эта буря, пока не найдет успокоение на теле очередной жертвы.
«Для всех родившихся одно слово – люди, а ведь это не так. Тех, кого небеса когда-то благословили на рождение во плоти остается все меньше, – она опустила взгляд с небес на землю. По улице бежали несчастные, загруженные проблемами, выродившиеся из рода человеческого. – И за них они борются? Чтобы спасти грешников, ставят их в один ряд с праведниками. Ничем не поступаются в своей любви. Так мало осталось подлинных детей Божьих. Города и деревни кишат уродливыми формами жизни, останками некогда великой идеи. Я бы отдала сотни никчемных за одну благочестивую душу, но нет, они никогда не признают, во что превратилась их мечта о человечестве. Не приму их выбор». Ведьма с отвращением рассматривала движущиеся за окном фигурки. Кольца карниза с грохотом передвинулись, плотно задернув шторы, скрыв женщину от ненавистной толпы.
Лера и зеркало, как в старых сказках, ведьма обожала свое отражение.
– Хороша! Не родилась еще та, что превзойдет меня. Я постигла тайны мироздания, получив позволение общаться с Высшими существами. Никто не посмеет отнять мою власть! Я найду способ сохранить за собой место в армии Создателя. Однажды, судьба уже забрала его у рожденного воином, отдав мне. Что случилось однажды, произойдет и второй раз. Добрые волшебники не получат его обратно. Я придумаю, как избавиться от избранного, ведь он еще совсем ребенок. Не отдам!
Толи умысел небесный, а может произошел сбой при рождении, но с детства, ее интересы и мысли отличались от сверстников. Друзей она не заводила, не участвовала в пересудах, брезговала большими компаниями, ни под кого не подстраивалась. Иногда пыталась разговор завести, да понимала, что не ведают другие, как на произнесенные ею фразы реагировать. Иная она. Думает о других вещах, чувствует по-другому. Вначале переживала. Уродством считала, что видит свет над телами, что резкие запахи в нос бьют, да мертвые каждую ночь снятся. Молилась, просила избавить. Хотела на знакомых людей походить. Потом смирилась, пошла своей дорогой. Отдалась влечению принимать происходящее без оглядки на чужое мнение. Когда-то она умела лишь созерцать и слышать тонкий мир – абсолютно бесполезные навыки, кроме смятения и страха, ничего с собой не несущие. Многому ей пришлось научиться на этом пути, и обретала, и теряла. Пришли к ней и понимание, и умение. Выбралась она из той банки, где людей, как жуков заперли на одной планете. Другие, лезут по головам, толкаются, кусаются, а выше дна все равно подняться не могут. А она стоит за стеклом и смотрит на них с высоты. Хорошо ей здесь? Да нет. И банка та же и планета, разве что не толкает никто.
