Изучение проблемы формирования азербайджанской нации в отечественном обществоведении до сих пор находится на зачаточном уровне. Некоторые аспекты проблемы хотя и затрагивались в отдельных публикациях последних лет, но в целом, она до сих пор не стала предметом специального исследования. Поэтому учитывая большую научную и практическую актуальность проблемы, мы решили посвятить данную часть работы освещению процессов формирования азербайджанской нации в XIX-ХХ веках.1 При этом основной целью нашего исследования является определение предпосылок возникновения азербайджанской нации, выявление закономерностей, тенденций и условий развития этого процесса, а также раскрытие роли выдающихся представителей интеллектуальной элиты Азербайджана в формировании национальной идентичности азербайджанцев в XIX-ХХ вв.
Прежде чем приступить к исследованию проблемы формирования азербайджанской нации, считаем необходимым обратить внимание на некоторые теоретические положения трактовки категории «нация». Тем более что в мировой науке не существует общепринятой дефиниции «нация», которая объединяла бы в себе все разнообразие взглядов, мнений и подходов на данную проблематику.
В силу этого имеется огромное множество определений понятия «нация». В значительной степени это объясняется тем, что данная категория с трудом поддается строгому научному анализу. Неслучайно, многие исследователи, вообще, ставят под сомнение саму возможность объективного исследования сущности данного явления. Например, еще в начале ХХ в. известный русский философ Николай Бердяев подчеркивал, что «…поистине нация не поддается никаким рациональным определениям. Никакие рационально уловимые признаки не исчерпывают ее бытия. Все дальше и дальше в таинственную, иррациональную глубину уходит бытие нации по мере приложения к ней рациональных психологических и социологических определений». 2
С подобным мнением Н. Бердяева согласны и некоторые современные исследователи. Так, российский этнолог С. Чешко, отмечая бессилие всех существующих теорий в раскрытии сущности феномена нации, пишет: «Перед исследователями – явление, которое, безусловно, существует, но неизменно ускользает сквозь пальцы, несмотря на любые методологические ухищрения. Оно может проявляться повсюду, влияет на любые сферы жизни и деятельности человека, и в то же время его нигде нет». 3 Поэтому С. Чешко приходит к выводу, что из-за «иррациональной» сущности нации, данное явление невозможно выразить посредством какой-то точной дефиниции, по крайней мере, на современном этапе развития науки. 4
Впрочем, отсутствие в современной науке общепринятой универсальной теории нации можно объяснить и тем, что этот феномен является относительно новым явлением в мировой истории, несмотря на широко распространенное мнение о чуть ли не извечности нации.
Дело в том, что использование термина «нация» в современном понимании этого слова связано с Великой Французской революцией конца XVIII века. Этот термин, пущенный в оборот руководителями Французской революции, обозначал сообщество свободных граждан страны и противопоставлялся понятию «подданные короля». В их трактовке понятие «нация» подразумевало государство и народ как идейное и политическое целое.
Впоследствии, в течение XIX века эта идея получила широкое распространение в европейских странах. Именно в этот период, названный «веком национализма», нации постепенно превратились в доминирующий фактор мирового политического ландшафта. И насущная потребность осмысления процессов, происходящих в то время в жизни европейских обществ, стимулировала разработку теории нации.
Первым систематическим изложением теории нации принято считать доклад известного французского историка и философа Э. Ренана на тему «Что такое нация?», прочитанный им в Сорбонне 11 марта 1882 года. Анализируя исторический путь эволюции различных форм человеческих общностей, Э. Ренан приходил к выводу о том, что нация – «явление в истории довольно новое». По его мнению, древние государства не были нациями либо по причине своих ограниченных размеров, либо в связи с разнообразным составом населения и отсутствием идеи «гражданства» и «отечества». Придав термину «нация» политический оттенок, Э. Ренан подчеркивал, что нацию нельзя отождествлять ни с династией, ни с расой, ни с религией, ни с языком. Вывод Э. Ренана заключался в том, что нация есть выражение духовного стремления людей жить вместе, сохранять наследство, полученное от предшествующих поколений, и стремиться к общей цели.
