Камская набережная красуется на левом берегу реки словно бутоньерка на вороте пиджака. Излюбленное место отдыха пермяков неоднократно перестраивали: ремонтировали причалы, сооружали спортивные площадки, меняли фонари и, конечно же, несчетное число раз обновляли газоны и перекладывали плитку. То немногое, что оставалось в неизменном виде, – это арт-объект «Счастье не за горами». Высокие красные буквы примостились на бетонном ограждении, как снегири на ветке. Они обнадеживают горожан с 2009 года, то есть ровно тридцать лет…
Давненько губернатор Мишин не чувствовал себя так неловко. Неизменно находчивый и остроумный, сейчас он стоял возле арт-объекта, как двоечник у доски. Только что Мишин вдохновенно, но опрометчиво рассказал делегации из далекой азиатской страны смысл фразеологизма про счастье:
– В русском языке выражение «не за горами» означает событие, которое должно скоро случиться. Но пермяки часто трактуют надпись буквально: на востоке региона находятся Уральские горы, и мы, жители города, считаем, что счастье бессмысленно искать где-то там, – Мишин махнул рукой куда-то в сторону Речного вокзала, – в далеких краях.
Выслушав переводчика, глава делегации задумчиво спросил:
– Наша страна находится на востоке, и чтобы туда попасть, нужно пересечь Уральские горы. Считаете ли вы, что отношения между странами не будут счастливыми?
Мишин нахмурился и недоброжелательно оглядел гостя, мысленно упрекая его в непонимании диалектики и глубины русской души.
– Будут! – односложно сказал губернатор после затянувшейся паузы.
Разумеется, такой ответ показался неубедителен, и министр из Азии явно ждал пояснений. Но Мишин не знал, что добавить. Он смотрел на помощников в надежде на подсказку, намек, какое-то ключевое слово, которое позволит выкрутиться, но те лишь неуверенно пожимали плечами.
– Исключение! – нашелся наконец губернатор. – В каждом правиле есть исключения. Азимут в сторону вашей страны должен оказаться счастливым!
Министр приветливо улыбнулся, всем своим видом давая понять, что охотно верит и губернатору, и в его счастливый азимут. «Исключение» – одобрительно зашептали по обе стороны языкового барьера. И все же въедливый дипломат не успокоился, он задал еще один коварный вопрос:
– Вы говорите, что арт-объекту уже много лет, и все эти годы жители города тщетно ждут счастья, которое вроде близко, но все никак не наступает. Так получается?
Губернатор начал отнекиваться, утверждая, что три десятилетия для памятника – не такой уж большой срок, тем более мы все-таки счастье ждем, а не тарелку с посикунчиками.
– Кстати! – неестественно громко воскликнул он. – Мы же хотели угостить дорогих гостей блинами и посикунчиками!
Мишин недвусмысленно посмотрел на помощников. Его призыв тут же материализовался в виде девушек из кейтеринговой компании, которые стали разносить чай и еду. Народная кухня сгладила впечатление от невразумительной беседы о счастье. Инвесторы, советники и замы всех мастей охотно уплетали сытные мясные пирожки, сдобренные протертым салом, редькой и грибами. Организаторам даже не пришлось прибегать к запасному варианту: на случай, если кому-то из гостей русская кухня не зайдет ни под сметаной, ни под каким другим соусом, в закромах имелись две коробки с роллами.
После угощения делегация продолжила осматривать достопримечательности. С набережной поднялись к дому Мешкова, затем направились к Оперному театру. В сквере им. Дягилева гости с удовольствием рассматривали фотовыставку, посвященную дружбе двух стран. Казалось, экскурсия удалась, однако Мишин никак не мог забыть конфуз, произошедший у арт-объекта. Случалось, что натянутая дежурная улыбка стекала с его лица, и он застывал с мрачным видом, вспоминая разговор про «азимут» и «исключения». Так и не смирившись c произошедшим, Мишин поручил как можно скорее провести общественное слушание о замене Счастья.
