Он посмотрел на оставшийся перегной и обвел взглядом участок, где они сажали картошку.
– Боюсь, нам его не хватит, – он жестом показал жене на удобрение.
– Я на неделе купила аммиачную селитру, она в багажнике.
Он взглянул на жену и перевел взгляд на сосновый лес, который поднимался вверх по склону небольшой горы, расположенной почти в двух шагах от их дачного участка.
– Конечно, у нас красиво… но хочется иного… новых впечатлений, путешествий… А то все одно и то же: дача, огород, лопата…
Жена встряхнула головой, чтобы волосы не мешали ей смотреть, и взглянула на мужа: она поняла его настроение. Он схватил черенок лопаты так, будто это была теннисная ракетка, и повернулся к ней.
– Теннисный корт в Ницце! Нам по двадцать пять! Ты ждешь мою подачу в той умопомрачительной позе теннисистки: чуть пригнувшись, отставив зад и немного расставив ноги.
Она засмеялась, но решила подыграть ему. Двумя руками она взялась за лопату, словно держала теннисную ракетку, готовясь отразить подачу противника.
– Я сумею отбить мяч, даже если он будет крученый!
Он улыбнулся. Она воткнула лопату в землю и посмотрела на него.
– А потом, моя дорогая, мы отправимся на Женевское озеро, – он изобразил жест фокусника.
– Отель Монтрё! – воскликнула она и захлопала в ладоши.
Он медленно, без всякого стеснения оглядел ее фигуру, еще хорошо сохранившуюся.
– Почти весь гостиничный номер занимает королевская кровать, можно кувыркаться… вдоль и поперек!
Увидев мечтательный блеск в глазах жены, он умолк и перевел взгляд на кучу перегноя… Он понял, что жена устала от работы, но не подает виду.
– Отдыхай, милая, мне осталось здесь работы максимум на два часа. С тебя ужин.
Она направилась к дому и, обернувшись, увидела, что он по-прежнему задумчиво смотрит в сторону леса. Привычная, неменяющаяся десятилетиями картина: вдоль леса, оттеняя зелень сосен, серела полоса кустарника…
Закрывая дверь сарая, где хранились лопаты, грабли, садовая тачка и прочий инвентарь, он почувствовал вибрацию телефона. «Сэр Эндрю, пожалуйте на ужин!» – гласило сообщение супруги. Он усмехнулся…
Дома он увидел накрытый в гостиной праздничный стол. Сервировка, посуда, фужеры напомнили ему столик в уютном ресторане. Он не мог вспомнить, когда они были там в последний раз. Она вышла из спальни в длинном платье на бретельках, с уложенной прической, подкрашенная, а губы ее вообще «кричали» – так ярко были они накрашены. «Я не надевала его сто лет», – подумала она, оставшись довольной произведенным впечатлением на мужа.
– Джентльмен должен привести себя в порядок, – сказала она, подавая ему белье, рубашку и брюки.
Пришел его черед подыгрывать. Артистично взяв бумажную салфетку и рассматривая ее, словно читая, он произнес: – Ясно вижу на пригласительном билете значок формы одежды: темный костюм, смокинг или фрак…
Прежде чем сесть за стол, он поймал волну радиостанции «Ретро» – послышалась мелодия фокстрота… Она с загадочным видом ждала его за столом.
Он наполнил фужеры шампанским.
– Выпьем за путешествие!
– За чудесное путешествие!
Он снова наполнил фужеры.
– Мы поплывем на яхте по Женевскому озеру! – воодушевленно произнес он, но ему почему-то вспомнился их старый катер, пришвартованный к деревянному пирсу на берегу Финского залива.
– Я куплю новое вечернее платье, и по вечерам мы будем танцевать в ресторане отеля, – сказала она, держа в уме совсем другое: «Надо привезти на дачу джинсы поновей, старые совсем изношены».
Он взял тюбик с горчицей и мельком взглянул на этикетку.
– Мы поедем на экскурсию в Шильонский замок, закажем там роскошный обед… и обязательно картофель фри на гарнир! – провозгласил он, и, улыбнувшись, положил себе на тарелку жареную картошку.
