Сквозь штору в мерцающих бликах в комнату заглядывала улица. Ночная иллюминация в столь поздний час внезапно проснувшейся Лизе представлялась чем-то нереальным, потусторонним, пугающим. Скорее всего, всё дело в кошмаре, который привиделся и до сих пор не отпускал. Оставалось ощущение, что когда-то ей это уже снилось, когда она ещё жила с родителями, в маленьком провинциальном городке…
Лиза подвинулась на край кровати, потёрла лоб и постаралась припомнить сновидение…
…Отец вёл её по пустынной улице: молодой и красивый, в светлых льняных брюках, полосатой кремовой рубашке, у магазина «Цветы» остановился и стал всматриваться в тёмную витрину, – там, в полумраке, виднелись разноцветные букеты…
Во сне настроение было таким приподнятым! Любимый отец – рядом с ней, живой и здоровый. Вот только руки у отца почему-то холодные. И холод этот словно расплывался, растекался и постепенно заполнял всё вокруг. Так появляется неосознанная тревога, за которой следует панический страх, а иногда и ужас… Когда отец обернулся, это был уже не совсем он: лицо без улыбки, глаза словно стеклянные. Особенно напугал Лизу его перекошенный рот: словно он что-то кричал, но крика не было слышно. Она стала вглядываться сквозь стекло магазина, и здесь кошмар вцепился своими когтями ей в сердце.
На столе, среди цветов, лежала окровавленная рука. Вдруг пальцы зашевелились…и…нестройно, но уверенно сложились в большой смачный кукиш…
«Чушь! Глупость! Какая-то гадость!!!» – Лиза разозлилась, и чтобы не разбудить подругу, накинула халат, нащупала ногой под кроватью тапочки и вышла в коридор.
«Всё из-за этих придурков!» – уже вслух произнесла она. Набрала воды в стакан, выпила, затем ополоснула лицо холодной струёй. Спать совсем расхотелось, тем более что сверху вновь начали раздаваться какие-то странные звуки и возбуждённые голоса. Через минуту вдруг всё стихло, затем послышался хохот и топот: над головой то ли прыгали, то ли приседали, – люстра укоризненно покачивалась.
«Идиоты они там что ли все конченные?! Почему таких в вуз принимают!? – раздражение росло. – Завтра же пойду коменданту жаловаться!».
Утром Лиза будильника не услышала. Очнулась лишь когда Лера тихонько ущипнула её за щёку. Вздрогнула, вскочила, и, округлив и без того большие карие глаза, воскликнула: «Ты чего? Совсем что ли!». «Это ты совсем, – обиделась Лера. – У нас сегодня контрольная. Лучше бы спасибо сказала, что вовремя тебя разбудила».
На занятиях Лизой завладела дремота. Лера то и дело толкала подругу в бок: «Хватит спать! Лизка, на тебя препод смотрит!». В общем, бессонная ночь оставила свой неизгладимый след. И когда на перемене подруга с растерянным видом начала что-то быстро рассказывать полусонной Лизе, та её сначала невзначай оттолкнула локотком, затем убрала его под голову и отвернулась.
– Лизка, когда ты уже проснёшься???
– Ну чего тебе надо?!
– Тут люди пропадают, а ты всё спишь!
– Какие люди? – Лиза наконец подняла голову и внимательно посмотрела на Леру.
– Такие, весь универ об этом гудит. Макса помнишь, над нами живёт? Так вот пропал, уже три дня никто его не видел.
– Подумаешь? Уехал куда-нибудь, у подруги завис… мало ли что? Чего паниковать-то?
– В том-то и дело! Пацаны, соседи по комнате, рассказывают: утром проснулись, а Макса в кровати нет. Ложился как все, а утром постель расправлена, тапки, полотенце, одежда – всё на месте. А самого его нет. Представляешь? Телефон не отвечает. И три дня уже не появляется.
– Странно…
– Вот именно. Странно. Словно его кто-то ночью выкрал.
