Где-то на окраине бедной деревушки
стояла покосившаяся и прогнившая хижина. На улице лил сильный
дождь. А в самой хижине с потолка капала вода. Женщина
неопределенных лет устала вытирать лужи и подставлять тазики и
ведра. Но тем не менее, это не мешало ей спорить с мужем.
- Тебе не кажется, что она еще
маленькая? Ей всего восемь лет. Я не отрицаю, что ты, как
мать, желаешь для нее только лучшего. Но, побойся Бога,
Мари. Это все равно что отдать малышку в рабство.
- Думаешь, для меня это простое
решение? Я тоже не хочу ее отдавать. Она наше единственное
сокровище. Самое замечательное, что когда-либо случалось с нами, но
что ее здесь ждет? Ничего, кроме нищеты. Там ей будет лучше, чем
здесь.
- О, Мари, с тобой невозможно
спорить. Я очень хочу, чтобы это действительно произошло, но...
- Курт.
- Нет, дай мне закончить. Я очень
хочу, чтобы это действительно произошло, но ты должна понимать, что
только на словах все замечательно. Но мы не в сказке и наша
девочка, не встретит рыцаря на белом коне.
- Хочешь сказать, ты не уверен, что
это правильное решение?
– Конечно. Ты же ее мать, Мари.
Ни одна мать не отдала бы своего ребенка.
Женщина по имени Мари посмотрела на
своего мужа. Это была бедная пара. Лица обоих были серыми и
помятыми, но эти люди не были пожилыми. Проницательные глаза,
хранили в себе отстраненность, обретенную за годы тяжелой
жизни. Как будто они уже давно потеряли какую-либо надежду,
но продолжали жить.
– Я не хочу ее отдавать. –
прошептала Мари, заставляя пересохшие, потрескавшиеся губы
выталкивать из себя эти слова, рыдания мешали ей.
По всему ее телу пробежала дрожь, и
она обняла себя за плечи, словно это могло ей чем-то помочь. Ее муж
вскоре прижал ее к своей груди, и она заплакала.
- Я знаю. Я знаю, милая.
– Но это единственный выход. Если
она останется здесь... - женщина всхлипнула. - О, нет. Я не хочу
такой жизни для нее. Не для нашей девочки.
Курт прикусил губу, и его пальцы
сомкнулись на серой рубашке жены. Он закрыл глаза и отчаянно
поцеловал женщину.
- Я хочу, чтобы она была рядом, как
и ты. Но это всего лишь эгоистичное желание. Я знаю, что ты
права. - его голос сорвался, дыхание было быстрее и тяжелее
обычного, скорее всего, он старался подавить слезы. – Это
хороший шанс. Я просто слишком люблю нашу малышку.
И боюсь, что она не справится.
– Могу с этим поспорить.
Этой фразы было достаточно,
чтобы они оба выпрямились и посмотрели в сторону двери, вытирая
влажные глаза.
На пороге стояла маленькая девочка.
Ее глаза, как и глаза родителей, переполняла безбрежная пустота,
лицо было совсем бледным, а щеки впалыми. Под глазами виднелись
темные полумесяцы. На вид ей было меньше восьми лет, она была
очень низенькой, а ее конечности казались непропорционально
длинными и тощими. Локти, запястья, колени и лодыжки были
пугающими на вид, едва скрыты под тонкой кожей.
- Милая, мы скоро к тебе
присоединимся. – отозвалась ее мать, но малышка только
покачала головой.
Грязные волосы разметались по ее
щекам.
- Я все слышала, мамочка. Вам не
нужно беспокоиться за меня. Я справлюсь.
Мари обменялась быстрым, испуганным
взглядом со своим мужем, который только глубоко вздохнул и пожал ей
руку.
- Может быть, и к лучшему, что она
все узнала. - пробормотал он достаточно тихо, чтобы услышать
это могла только его жена.
- Я знаю, что вы этого не хотите. Я
тоже. - ее губы задрожали еще совсем по-детски, а в глазах
заблестели первые слезы. - Я тоже не хочу. И мне страшно. Но если
мама говорит, что другого выхода нет.
- Мама очень хотела бы, чтобы ты
осталась, дорогая. Но если я позволю тебе остаться, ты никогда не
узнаешь, что такое нормальная жизнь.
Девочка подбежала к родителям и
спряталась в объятиях матери.
