Шесть лет назад
Я навсегда запомнила тот день, когда
я умерла. По-другому это я назвать не могу. После долгой и
безнадежной борьбы с онкологией, в самый разгар моих летних
каникул мама тихо ушла во сне.
То лето выдалось на удивление
жарким, асфальт парил, одежда прилипала к телу, стоило только выйти
из дома. Я беззаботно гонялась на улице с друзьями с утра до
вечера, забегая домой лишь поесть или глотнуть
холодной воды.
Мне было ровно двенадцать лет в тот
летний день, когда я умерла в качестве единственной и любимой
дочери и родилась никому не нужной обузой.
Сразу после похорон в нашу с мамой
съемную квартирку на окраине города пожаловали
представительницы опеки - две очень высокие дамы с каменными
лицами, которые начали дотошно расспрашивать меня и приглядывавшую
за мной в то время сердобольную соседку тетю Маню. Еще при
жизни мамы, тетя Маня - одинокая разведенная женщина
предпенсионного возраста, постоянно навещала меня и помогала
готовить еду, когда мама в очередной раз лежала в больнице. И
сейчас, она загородила меня от работниц опеки своей широкой спиной
в цветастом халатике, всем видом показывая, что она не рада
непрошенным гостьям.
- У девочки есть еще родственники? -
Строго глядя на тетю Маню из-под очков вопрошала рослая дама в
непривычном для такой жары закрытом наглухо сером костюме.
- Нет, только я... но я не
родственник, я соседка, - сбилась тетя Маня, - друг семьи, можно
сказать.
- Девочка проживала с покойной одна?
Их кто-нибудь навещал? - Строгая тональность возрастала в
арифметической прогрессии, пригибая невидимой рукой
воспитанную и деликатную тетю Маню ближе к
полу.
Я боялась вставить слово и
молча переваривала слова этой грозной женщины. Еще вчера у
меня была любимая мама, а сегодня она "покойная". Зачем они так
страшно ее называют?!
- Отца у девочки нет, и насколько я
знаю, никогда не было, - с печалью в голосе выдавила тетя Маня.
Видно было, что эта информация давалась ей с трудом. - По крайней
мере, я ни разу не слышала, чтобы о нем упоминалось. Есть бабушка,
мать покойной... но у них были сложные отношения...
Бабушка... Какое чужое и холодное
слово. Оно мне почти незнакомо. Я помню, как на Пасху, 8
марта и Новый год мама брала меня за руку, и мы долго шли
пешком до бабушкиного дома, чтобы вручить ей открытку и небольшой
подарок в дверях. Мама редко проходила внутрь, ограничиваясь
поздравлением в подъезде. Бабушка нехотя принимала подарок, сухо
благодарила и закрывала дверь, мазнув по мне ледяным взглядом.
Почему общение было таким редким и скудным, я не знала. Мама вообще
неохотно говорила на эту тему, лишь вернувшись домой, плакала в
подушку, думая, что я не слышу.
- С бабушкой мы уже беседовали, -
прервал мои воспоминания голос второй женщины. - Она не имеет
возможности в силу возраста и состояния здоровья самостоятельно
воспитывать девочку....
Она сказала именно "девочку", а не
"внучку", и это уловила не только я, своим детским умом, но и
взрослая тетя Маня. Она содрогнулась от этой фразы, будто ее
ударило током, но лишь придвинула меня ближе к себе.
- ... по этой причине, на основании
статьи 77 Семейного кодекса Российской Федерации с
завтрашнего дня мы изымаем ребенка из семьи для помещения в детское
учреждение.
Тетя Маня всхлипнула и задрожав,
бросилась к каменной женщине, сложив руки на груди и умоляюще
запричитала.
- Как же так? Домашний ребенок...
Куда ж вы ее?! Разве нельзя ничего придумать?..
Женщина посмотрела на мою защитницу
сверху вниз и невозмутимо выдала.
- У ребенка не осталось
родственников. Во избежание угрозы жизни и здоровью и в
соответствии с законом, она должна находиться под присмотром
воспитателей и получать среднее образование. Найдите ее документы,
завтра передадите вместе с личными вещами, - велела дама.
- Много не кладите, в детском доме ей все выдадут.
