Настя
– Остановите здесь, пожалуйста, –
прошу таксиста и вчитываюсь в листик с написанным от руки
адресом.
Сравниваю табличку на углу одного из
домов элитного жилого комплекса и понимаю, что это то, что мне
нужно. Комплекс находится под охраной, куда простым смертным вход
строго воспрещен. Ещё не знаю, как попаду туда, но кто не рискует,
тот не пьет шампанского. Да и выбора, собственно, у меня нет.
Я достаю из кошелька мелкие купюры,
расплачиваюсь с таксистом и выхожу из автомобиля. На улице стоит
крепкий мороз, градусов двадцать, не меньше. Я кутаюсь в пушистый
шарф, который связала для меня любимая бабуля, и набираю в
последний раз номер своей землячки-подруги. Если и она откажет –
точно иду к Максиму.
– Алло, – слышу сонный голос на
другом конце провода.
– Здравствуй, Лиль. Это Настя, –
топчусь на месте, чтобы совсем не окоченеть от холода. – Я хотела у
тебя спросить – не одолжишь мне тысяч двадцать до следующей недели?
Мне кровь из носу нужно заплатить за квартиру, иначе выставят, а на
работе, как назло, задерживают зарплату.
Всё так и есть. Я работаю
официанткой в рыбном ресторане. Неофициально, конечно, поэтому
требовать соблюдать трудовой кодекс не имею никакого права.
Студентов в ресторан брали неохотно, а уж тех, кто учился на
дневном отделении и подавно. Но я клялась, что буду исправно
отрабатывать свои смены и меня приняли, правда с одним условием –
никакого официального трудоустройства, а зарплата будет приходить в
конверте.
Первые несколько месяцев я была
вполне довольна своей работой – хорошие чаевые, дружелюбный
персонал, адекватное начальство. Я и учиться на «отлично» успевала,
и отрабатывать по две смены. Как только спать умудрялась, не помню.
Но в последний месяц сменилось начальство – наш ресторан выкупила
молодая предприимчивая девушка, которая мало того, что сократила
половину штата, так теперь задерживает зарплату за отработанный
месяц. И мне ничего не остается делать, кроме как смирится и
ждать.
– Ой, нет, Насть, – не тешит
надеждами подруга. – Сама на мели.
– Ладно, спасибо, что выслушала.
С этими словами я отключаюсь и
поднимаю глаза на нужную мне многоэтажку. Где-то там, за окнами
десятого этажа живёт отчасти виновник моих бед – Максим Воронцов.
Не зря мама уговаривала меня остаться в родном посёлке. Поступила
бы, как и все девочки нашего класса, в швейный техникум, после
окончания пошла бы работать на завод. Но нет, меня Москва манила.
Да так манила, что я рассорилась со всеми родственниками, собрала
свои вещи и со скандалом покинула родительский дом, поклявшись, что
вернусь только тогда, когда добьюсь карьерных высот в столице. А по
факту пока только третий курс и седьмой месяц беременности от
парня, который этого ребёнка и вовсе не хочет.
Максим ходил за мной полгода.
Встречал после занятий, таскал мои чертежи и книги, забирал на
машине после поздней рабочей смены, дарил цветы. За мной никто и
никогда так красиво не ухаживал, поэтому после полугодичных
поцелуев в щёчку я позволила ему большее. Позволила обмануть себя,
потому что сразу же после того, как он добился своей цели, Максим
исчез, сменив номер телефона. Я умолчу о том, как мне было больно и
неприятно, но я справилась и пережила этот неприятный момент. Гордо
вскинув голову, жила себе без него дальше до тех пор, пока не
почувствовала, что грудь стала чувствительнее, а к общей слабости
прибавилась тошнота. Купленный дешевый тест на беременность показал
отчётливые две полоски, а узист в женской консультации подтвердил –
маточная беременность, срок тринадцать недель.
Хотя своей вины в случившемся не
отрицаю, но я готова к трудностям, в отличие от Максима. Дело
сделано, чего уж сокрушаться. Я рожу и воспитаю этого малыша, чего
бы мне это не стоило.
