Вита
— Катюш, прикрой меня, а! — прошу
коллегу, прижимая телефонную трубку к уху. — Сегодня в городе
дурдом творится, еле влезла в переполненную маршрутку, а она взяла
и сломалась на половине дороги!
— Хорошо, Вита. Но ты поторопись. Не
думаю, что Галине Николаевне понравится твоё опоздание.
— Знаю, знаю! Уже мчу!
Отключив телефон и бросив его в
сумочку, перехожу на бег. Плевать на укладку, над которой я корпела
всё утро. Главное, успеть.
Работу в частном госпитале на
должности медсестры я получила всего неделю назад. В один из дней
позвонила мать моей подруги, Жанна Леонидовна, и сказала, что меня
готовы взять. Без опыта, на прекрасные условия, с гибким графиком и
нормальной заработной платой. Я прыгала до потолка от счастья,
потому что всегда хотела подрабатывать по специальности. За плечами
неудачный опыт продавца-консультанта, официантки и горничной.
В отделение я залетаю, опоздав на
три минуты. Снимаю с себя верхнюю одежду, приглаживаю волосы, мою
руки и переодеваюсь в белоснежный костюм. Кажется, пронесло.
День проносится молниеносно, я
загружена работой и пациентами. В обед наконец выдаётся свободная
минутка, чтобы пересечься с Катей и выпить чай.
Мы познакомились недавно, но за
короткое время успели подружиться. Катя тоже студентка медвуза,
пришла работать в госпиталь после третьего курса. Сейчас она на
пятом и удачно совмещает медсестринство с учёбой.
— Кстати, Римма Львовна тебя искала!
Сказала, что никто не умеет так нежно ставить капельницы и
инъекции, как ты.
— Она умеет льстить, — улыбаюсь
я.
— Пф-ф, такая дамочка, как она,
льстить не умеет, Вита. Ты правда ей понравилась.
Безумно приятно это слышать, потому
что к каждому пациенту я отношусь с любовью и уважением.
Старательно выполняю свою работу, поддерживаю разговор и непременно
говорю комплименты и ободряющие слова. Им так легче, по себе
знаю.
— Хорошо, я поняла, что ты не хочешь
ею заниматься, — отвечаю Кате. — Допью чай и поставлю
капельницу.
— Кто сказал, что я не хочу? —
фыркает подруга. — Просто она так смотрит на меня, что руки дрожать
начинают.
Мы плавно переходим на другие темы,
договариваемся в пятницу вечером посидеть в кафе и поужинать. На
работе времени обсуждать личную жизнь почти не остаётся. Мы целиком
и полностью посвящены пациентам.
Вымыв чашку, обрабатываю руки и,
взяв штатив, выхожу в коридор. Палата Риммы Львовны находится в
левом крыле. Пока иду, здороваюсь с врачами и операционными
медсёстрами. Настроение отличное, на губах играет улыбка.
— Здравствуйте! — приветствую
пациентку. — Вы меня ждали?
— Виточка! — радуется Римма Львовна.
— Ждала!
— Как себя чувствуете?
— Вот тебя увидела, и уже отлично!
До этого ко мне заходила другая медсестра, но я прогнала её, потому
что в прошлый раз из-за неё выпал катетер, а ты знаешь, как сложно
на моих руках найти вену.
— Сложно, очень! — соглашаюсь с ней.
Но у меня каким-то чудом с первого раза получилось.
Я устанавливаю капельницу, спрашиваю
об ощущениях. Голова не кружится, не тошнит?
— Можешь сильнее напор включить, —
просит Римма Львовна. — Ко мне сын должен приехать сегодня, хочу
иметь возможность ходить.
— Только сыну своему скажите, чтобы
придерживал вас. Вы дама сильная, но после капельницы не
рекомендуется ходить. Минимум полчаса полежать нужно.
— Хорошо, Виточка.
Я ухожу, попросив Римму Львовну
нажать на кнопку вызова персонала, как только закончится флакон.
Она кивает и провожает меня взглядом до двери. Наконец-то к ней
кто-то придёт! Несчастная женщина в одиночку пережила операцию по
удалению матки. На следующий день забегала подруга, но сын — ни
разу. Я видела, как она плакала. Утешала, веселила её, как
могла.
В манипуляционной мне звонит Вера.
Она работает по сменам, но сегодня у её свекрови юбилей, поэтому
она просит меня немного задержаться.
