Наши
дни. Ирина
Яркое осеннее солнце нещадно
било в глаза, заставляя жмуриться и отворачиваться от окна двух
молодых женщин в белоснежных халатах, что сидели за столиком в
больничном буфете.
– Кать, твою ж мать, ты
другой столик выбрать не могла? Мне это солнце уже новых веснушек
тыщ сто наделало! Опять Игорь дразниться будет!
– Твой муж, Анют, не
дурак. И дразнится только тогда, когда у тебя настроение
нормальное, а осенью веснушки у тебя не появляются. Слушай, где же
Иринка? Скоро надо возвращаться, а её всё нет и нет. О! Ребята,
– обратилась он к вошедшим студентам, – а доктор
Воронцова освободилась?
Один из парней активно потряс
головой и коротко ответил:
– Её в операционную
вызвали, там травма тяжёлая поступила.
Катя, невысокая пухленькая
темноволосая женщина, вздохнула и как-то виновато посмотрела на
свою подругу Анну, что представляла собой полную её
противоположность – стройная, высокая и ярко рыжая.
– Ну вот, пообедали
вместе! – разочаровано протянула Анна. – Опять до ночи
уползла. А потом домой к этому своему пьянчуге пойдёт, опять не
отдохнёт ни фига, а с утра снова-здорово! Надо не на работе
встречаться, а у нас на даче.
Катя пожала плечами и грустно
усмехнулась:
– Что поделать, Ань? У
каждого проблем выше крыши. Ладно, тоже пойду. – Она
сделала глоток остывшего кофе и медленно поднялась. – Сейчас
опять мариновать мне мозг будут насчёт Муравина, чёрт бы взял и его
самого, и его вывихнутую лодыжку. Вот же противный человек! Помнит,
мерзавец, как его из универа вышибли.
– Ничего, что человек
плохой этот Станислав Падлович, Катюнь, зато у него результаты
анализов отличные!
Обе женщины прыснули от смеха
и быстро пошли к выходу, в коридоре разошлись в разные стороны,
направляясь в свои отделения.
***
Ирина вышла из операционной и села на маленький стульчик у
двери. Жутко гудели ноги и затекла спина. Операция шла почти три
часа. Она медленно стянула с головы прозрачную шапочку и опустила
вниз маску.
– Ирина Николаевна, там
родители под дверью. На маме просто лица нет, – дежурная
сестричка умоляюще посмотрела на хирурга.
– Да, хорошо, Танечка, я
сейчас выйду к ним. – Она поднялась, привычным движением
надела халат и толкнула дверь. Навстречу ей бросилась встревоженная
женщина в лёгком сарафане, поверх которого была наброшен пиджак,
позади неё Ирина увидела мужчину, который тихо разговаривал по
телефону. Она улыбнулась подбежавшей женщине и спокойно произнесла:
– Здравствуйте. Я Воронцова Ирина Николаевна. Не волнуйтесь.
Операция прошла успешно. Состояние вашего сына пока
стабильно-тяжёлое. Конечно, многое прояснится после того, когда он
придёт в сознание. Но одно могу сказать точно – ваш сын будет жить.
– Женщина вдруг упала перед Ириной на колени, схватила её
пахнущие дезрастворами ладошки и прижалась к ним губами. Воронцова
мягко высвободила руки и подняла женщину, обнимая её за плечи:
– Ну что вы?
– Доктор, я вам так
благодарна! Спасибо за то, что вы спасли моего мальчика.
– Не стоит. Это наша
работа, – улыбнулась Ирина, пряча руки в карманы медицинского
халата.
– Ваш ребёнок, – она
перевела взгляд на мужчину, что стоял чуть в стороне и наблюдал за
разворачивающейся сценой, – пока побудет в
реанимации.
– Ему что-то понадобится?
– вдруг резко спросил мужчина. – Точнее, что может
понадобиться вам?
Ирина устало прикрыла глаза и
тихо ответила:
– Мне от вас ничего не
надо, а всё, что может понадобиться вашему ребёнку, вы узнаете от
врачей реанимационного отделения. Всего доброго.
Она ещё раз улыбнулась
взволнованной матери, сыну которой она только что спасла жизнь, и
пошла к ординаторской, гордо вскинув голову.
