Сашка.
- Значит всё, что мне нужно – это
прилететь в Москву для того, чтобы нотариус огласил наследство? –
переспрашиваю в третий раз у собеседника.
В глазах уже сверкают значки
долларов, и новость о кончине тётки отходит куда-то на задний план.
В последние лет… двадцать мы не были близки и почти не общались, но
я всегда знала и чувствовала, что она меня любит! Правда даже
представить не могла насколько.
- Именно. Пока Вы единственный
наследник, который вышел на связь, но в любом случае оглашение
завещания назначено на десять утра двадцатого мая, - сообщает
приятный мужской голос.
- Окей, уже бронирую билеты!
Встречай меня Москва! Потому что в
скором времени я стану наследницей несметных богатств своей любимой
покойной тётки, которая к счастью не имела никаких других
родственников кроме меня. Будучи очень совестным человеком даже на
минуту взгрустнула, когда узнала о её преждевременной кончине. Но
ненадолго.
Мгновенно закрыла все вкладки на
рабочем столе и рассыпав по пути документы и тетради, бросилась
бежать в приемную директора - сейчас самый что ни есть подходящий
момент для увольнения. Мне в спину что-то выкрикивала русичка и
трудовик, но я их не слышала, порхая на крыльях радости и
блаженства. Конец моим страданиям, да - новой жизни!
Больше не придется впахивать школьным
учителем зарабатывая гроши, больше не придется просыпаться ни свет,
ни заря, чтобы успеть к восьми утра на рабочее место. С деньгами и
возможностями тёти все будет гораздо проще – например, я никогда
больше не буду работать.
Секретарь Мила увидев меня на пороге
тут же преграждает дорогу в кабинет к директору:
- У шефа важные гости из районо! –
шипит и легонько отталкивает в сторону.
Ага, врёт как всегда! Наверняка
директор просто пьет чай или играет в «Косынку».
- Где у тебя бумага, Мил? Ага, вот, -
беру альбомный лист, нахожу на столе чёрную ручку и неровным
почерком пишу заявление на увольнение.
Возможно даже с ошибками, но это всё
неважно.
– Пусти, Милка! Мне срочно.
Но секретарь была непреклонна. Вплоть
до того, что между нами завязалась нешуточная борьба, где листик с
заявлением от увольнения стал до невозможности помятым, словно его
вынули из…
- Совсем сдурела, Саня? Сказано же
нельзя!
- Ты ничего не понимаешь, Милка! Я
без пяти минут миллионерша! – выкрикиваю, повиснув на локте у
секретаря.
- Все-равно не пущу, уйди!
- Да ты просто мне завидуешь! –
произношу со слезами на глазах. – Смотри-смотри, в спортзале
кажется пожар!
Детская, казалось бы, шутка
срабатывает на ура.
- Где? – очумевшая Мила делает шаг в
сторону окна и мне хватает этого с лихвой, чтобы протолкнутся в
узкий дверной проем и оказаться в кабинете директора.
Надо же, Милка не соврала. За круглым столом восседает компания из
пяти человек работающих в районо – я точно видела их раньше. И все
их взгляды обращены в мою сторону. Они с укором смотрят на училку
со всклоченными волосами и помятым листиком в руке.
- Александра Владимировна,
потрудитесь объяснить, что происходит и почему Вы без разрешения
прервали важный разговор с уважаемыми людьми?
- Я… уволится хочу, - произношу с
заиканием.
Минутная эйфория от свалившихся
богатств отходит куда-то на задний план, когда директор прожигает
меня взглядом.
- Оставляй заявление, Саша и вали …
куда хочешь.
Пока директор был не против, я
осторожно подошла к рабочему столу и оставила там помятый листик.
Несколько раз подряд извинилась и выскользнула за дверь, где
наткнулась на устрашающую фигуру Милы. Она стояла, закатив рукава
блузы и смотрела на меня словно бык на красную тряпку. Попятилась
на выход под её гневные крики: «Чтобы я тебя больше здесь не
видела!» и забрав свою сумочку из учительской выбежала в сторону
остановки.
