– Комаров Александр Васильевич, – прочел на обложке личного дела незнакомый майор с общевойсковыми эмблемами в красных петлицах.
Он поднял на собеседника ничего не выражающий взгляд и спросил:
– Начальник курса предупредил вас о том, что наша встреча строго конфиденциальна?
– Так точно, – серьезно ответил Саша.
– Хорошо. – Майор задумчиво полистал бумаги, но не прочел ни строчки и, захлопнув папку, отодвинул ее в сторону. – Эта макулатура не понадобится... Я знаю о вас гораздо больше, чем здесь написано.
Он снова взглянул на курсанта, но уже более внимательно. Саша почувствовал себя совсем неуютно. Ему казалось, что майор ожидает от него каких-то действий или умных слов, но ничего толкового в голову Комарову не приходило.
– Через месяц – выпуск, – продолжил офицер. – Как сдали первый экзамен?
– На «отлично», – ответил Саша. – Это был не самый сложный предмет.
– Верно, – согласился майор. – А в спорте как успехи?
– Зимой проплыл полтора километра на «мастера», – гордо ответил курсант.
– Это хорошо, – вновь одобрил офицер. – Насколько мне известно, боевая подготовка у вас лучшая на курсе, а вот с политической почему-то проблемы. В чем дело?
Комаров слегка покраснел и пожал плечами.
– Я хочу стать офицером, а не политработником, – наконец осмелев, выпалил он.
– Офицер должен быть всесторонне развит, – возразил майор.
– Я чемпион училища по плаванию и стрельбе, – почувствовав легкий прилив раздражения, ответил курсант, – еще я умею фехтовать, прыгать с парашютом, водить все виды транспорта и драться в нескольких стилях...
– Этого недостаточно для гармоничного развития, – словно не замечая резких ноток в голосе Александра, сказал собеседник.
– Помимо родного, я свободно владею двумя восточными языками, немного разбираюсь в живописи, читал Достоевского и Толстого, правда, ни тот ни другой мне не понравился, – ответил Комаров. – Также я участвовал в работе научных кружков по прикладной электронике и перспективным видам вооружений... Основные документы пленумов партии мне не пригодились ни разу.
– За такие взгляды вас следовало бы выгнать из училища еще на первом курсе, – майор усмехнулся, – но раз вы сумели доучиться, значит, все не так уж скверно. К тому же на дворе восемьдесят восьмой год, полным ходом идет перестройка, и основная линия партии направлена на определенную либерализацию взглядов в обществе. Однако в армии этот процесс может вступить в серьезный конфликт с Уставом. Вы забрали свой рапорт. Почему?
– Вы о рапорте насчет Афганистана? – уточнил Саша.
– Да.
– Потому, что я понял, до какой степени коллективная подача подобных бумаг похожа на случай массового психоза, – твердо ответил Комаров. – Чтобы победить в настоящем деле, нужно к нему тщательно подготовиться. А стать пушечным мясом ради того, чтобы заработать авторитет среди таких же баранов, – глупо. К тому же война скоро закончится.
– И как же вы думаете готовиться к настоящему делу? – с интересом спросил офицер.
– Продолжу тренировки и постараюсь восполнить кое-какие пробелы – я до сих пор толком не освоил подводное снаряжение, да и управление вертолетом хромает. – Саша покачал головой. – Да много что еще...
– Ну а дальше? – продолжил допытываться майор.
– Лет через десять получу «подполковника» и добьюсь разрешения создать специальное подразделение совершенно нового типа, – убежденно ответил Комаров. – Я пришел в училище не со школьной скамьи, а после срочной службы и точно знаю, насколько действительно хороша наша нынешняя армия.
Собеседник, вопреки Сашиным ожиданиям, не рассмеялся и не посмотрел на него как на сумасшедшего. Он задумчиво поиграл шариковой ручкой и вновь придвинул к себе папку. Наконец офицер принял какое-то решение и, кивнув, произнес: