Я слышу, как ты играешь для меня: так пронзительно и громко.
Я вижу, как ты уходишь от меня.
Так больно, Дрю. Так холодно. И так горит внутри. Мне
кажется, что я догнала тебя, Дрю. Так почему же ты
уходишь?
***
Пронзительный скрип струны скрипки. Как будто смычок под не
правильным управлением соскальзывает со струны. Я поморщилась,
стараясь выдавить или хотя бы приглушить звук в голове.
Небольшое затишье, а потом в моей голове кто-то стал ходить по
снегу. Равномерное поскрипывание рыхлого снега под давлением шагов.
Скрип-скрип. Скрип-скрип. Стало тошнить, поэтому я попыталась
отрыть глаза, чтобы вынырнуть из этого состояния.
Эта попытка, будто съела все время. Одно усилие — и будто прошел
день. Я открыла на секунду глаза — но прошло два. Сколько я сделала
таких попыток, может, я уже истратила все свое время и лежу седой
сморщенной старушкой в длинной цветастой сорочке. Нет, не думай!
Мысли забирают время.
Передо мной появлялись лица. Почему я смотрю на них из-под воды?
Мои глаза щиплет, люди расплываются передо мной, а их голоса
доносятся глухо сквозь толщу воды.
Лица, лица, лица. Я пытаюсь ухватится хоть за одно, чтобы память
помогла мне выбраться из этого из Зазеркалья.
Когда я смогла окончательно проснуться, палата по волшебству
быстро наполнилась людьми. Дверь осталась открытой — и люди будто
хлынули по сигналу. Повторяющийся писк оборудования слева от головы
подсказал, что, и правда, по сигналу.
— Шарлотта, — сказала женщина, стоявшая у изножья кровати.
Шарлотта, Лотти, Лотта, Чарльз… Чарли… пронеслась
карусель в голове. Это мое имя.
А это женщина, будто просящая убрать локти со стола, моя
мама.
— Шарлотта, как ты себя чувствуешь? Следи за моим пальцем, — мое
внимание отвлек седовласый мужчина в пронзительно белом халате. Его
палец медленно поплыл из стороны в сторону, снова вызывая
головокружение. — Хорошо. Ты помнишь, свое имя?
— Шарлотта Тортон, — медленно ответила я, пробуя на вкус имя.
Звучало, как нужно. Нечужим.
— Хорошо, — он одобрительно кивнул, будто я сдала важный
экзамен. Или маленькая собачка выполнила требуемый трюк. Мысли
постоянно возникали и уносили не туда, мешая сконцентрироваться. —
Ты помнишь, что произошло?
Визг шин, клаксон и удар. Я приложила руку к груди, куда
пришелся удар от столкновения.
— Авария…
— Авария? Скорее несчастный случай… — он отвернулся от меня. —
Пока мысли могут путаться, она еще не отошла от лекарств. Назначим
на завтра полное обследование. Пожалуйста, не задерживайтесь, скоро
придет медсестра для анализов.
Он отошел от меня, и четкость его голоса потерялась. Я перевела
взгляд на остальных людей в палате. Рядом с мамой, поддерживая ее
за локоть, стояла моя тетя Миранда, она смотрела на меня, будто
провожала на тот свет и почему-то все время озиралась на входную
дверь. Рядом с дверью стоял отец. Он был хмур и бледен. А у
стены…
— Шарлотта, — вернула себе внимание мама. Она аккуратно присела
на кровать, расправив подол платья. — Как же так Шарлотта? Ты нас
так напугала! Когда я услышала о случившемся… и еще эти два дня
неизвестности… — она сомкнула плотно губы и отвернулась. Какие
эмоции она пыталась скрыть?
— Лотта, дочь, что ты там делала? — вступил в разговор отец и
наконец отпустил дверь, которую все это время удерживал.
Я нахмурилась, пытаясь восстановить цепочку событий. Разве они
не знали мое расписание?
— Я ехала с репетиции.
— Что? Не понимаю… С какой репетиции, Шарлотта? Что ты делала в
горах?
Скрип струны пронзительно разрезал мой слух. Я схватилась рукой
за голову и зажмурилась. Я, как обычно, в восемь вечера…
— Ты не предупредила нас с отцом, и уехала в Берк-Маунтин…
…ехала домой…
— Непонятно зачем. Что тебе могло там понадобиться?!
