Часть первая
Мое самое яркое воспоминание из
детства, как я сижу на криво сколоченной лавочке, вытянув ноги, и,
запрокинув голову, смотрю на звезды. Рядом сидит он, наши пальцы
слегка касаются друг друга, и будто в этом прикосновении заключена
вся магия мира.
— Это большая медведица,- рисует он
рукой в воздухе кракозябру, а я незаметно двигаюсь ближе, планирую
сделать вид, что замерзла, знаю, он сразу кинется на помощь, мне
ведь нельзя мерзнуть.
Мне 14, ему 16, он выше меня на целую
голову и зовет меня Кнопкой. Раньше мне это не нравилось, потому
что он меня дразнил, а теперь в этом прозвище я вижу нечто очень
личное, он зовет так только меня. И больше никого звать не будет.
Двигаюсь ближе и начинаю дрожать, он сразу же поворачивается,
смотрит на меня.
— Замерзла?- говорит, улыбнувшись, и
кладет на меня свою руку, я прижимаюсь к нему, и на душе становится
спокойно.
Но идиллию портит звук маминого
голоса
— Миша, веди сестру в дом, ей уже пора
спать!- кричит она из дачной кухни.
— Пошли, Кнопка,- говорит брат и
встает.
Ненавижу ее.
Идем в дом, наши комнаты на втором
этаже, дверь к двери. Мама смотрит на мои синие губы, ахает и
накидывается на Мишу.
— Ты же знаешь, что у нее итак слабое
здоровье, хочешь, чтобы она слегла с пневмонией?
Миша виновато опускает голову, маму
трясет от страха и злости. В нашем доме самый главный закон –
заботиться о моем здоровье. Я родилась недоношенной, сразу попала в
реанимацию, по маминым рассказам, чудо, что я выжила, до трех лет я
переболела всем, чем возможно. Некоторые врачи говорили, что с
таким послужным списком у ребенка явно будут отклонения в
умственном развитии, и мама всячески пыталась это предотвратить. У
меня могли случиться эпилептические припадки, когда я сильно
расстраивалась, поэтому меня старались не расстраивать. Я росла в
условиях полной вседозволенности и безнаказанности, все ради моего
здоровья и жизни.
— Мам,- специально тихо и слегка хрипло
говорю я,- а можно Миша со мной посидит маленько перед сном,
расскажет одну из своих историй? Иначе я не засну!- я умею ею
манипулировать.
Я вижу, что она не довольна, но все
равно соглашается.
— Недолго, вы можете всю ночь
проболтать,- кивает мама. Это правда, я не встречала людей
интересней, чем мой брат, он придумывает истории получше любых
книжек, а я его самый главный слушатель и фанат.
Мы быстро поднимаемся наверх, пока мама
не передумала. Он ждет за дверью, когда я переоденусь в пижаму,
кричу ему, что можно зайти, я уже лежу на кровати, укрывшись легким
пледом. Миша садится рядом, но молчит.
— О чем задумался?- спрашиваю я, он
пожимает плечами.- Ты можешь мне рассказать все, что угодно,-
подбиваю его я, хихикая.
— Ладно,- вздыхает он.- Сегодня на
пляже познакомились с девчонками, у одной из них завтра день
рождения и Настя пригласила нас с пацанами отпраздновать. Думаю,
что ей подарить, с деньгами у меня не очень,- он поворачивается ко
мне и спрашивает.- Что посоветуешь?
«Посоветую не ходить!»- думаю я про
себя и равнодушно пожимаю плечами.
— Может, песню ей переделать?-
спрашивает он меня.
— Скиньтесь и купите один подарок,-
говорю я, отворачиваясь к стене.
— Честно скажу, хотелось бы поразить,-
говорит Миша, а у меня сжимается сердце.
— У меня голова заболела,- вру я,-
обними меня, я так быстрее засну.
Миша к таким просьбам привыкший, он
ложится рядом и обнимает меня одной рукой, он молчит, я знаю, что
его мысли далеко отсюда. И даю себе обещание, что никакой Насти в
его жизни не будет. В его жизни была и будет самой главной женщиной
Вика. Я.
Часть вторая
Утром на следующий день я притворилась,
что заболела. Имитировать болезнь я научилась уже давно, я так
хорошо вживалась в роль, что у меня действительно могла подняться
небольшая температура, но чаще всего я просто совала градусник в
горячую воду и сбивала до нужной температуры. 37.5-38 оптимальная,
чтобы не начали пичкать лекарствами, но прописали постельный режим.
И можно не ходить в школу, полный стол вкусностей, а Миша сидит
дома и присматривает за мной, пока мама на работе. Эта схема
работала безотказно, и в этот раз не дала сбой.
