Ризердайн
Это кресло давно стоило бы выкинуть, не будь оно покрыто шрамами прошлого. Кожаная обивка в морщинах-трещинах, деревянные истертые подлокотники, где нацарапали инициалы и поставили печать сигаретой, – ее прожженный след, как и все остальное, говорил о прошлом хозяине больше, чем он когда-либо рассказывал о себе. От нынешнего владельца креслу достался единственный изъян – ножка, которая шаталась, как молочный зуб, сколько ее ни чини. Пора было избавиться от увечной мебели, но Риз верил в способность вещей хранить воспоминания. Возможно, поэтому он так привязывался к ним и не желал расставаться с тем, что принадлежало отцу.
Холод и сырость прогнали Риза из кабинета и усадили у камина. Как житель южного Делмара, он не привык мерзнуть. Впрочем, циклон, пришедший с моря, не спрашивал у местных разрешения, а градоначальник, обычно пресекающий любое самоуправство, оказался бессилен перед проливным дождем, охватившим столицу от края до края.
Придвинувшись ближе к огню, Риз пытался согреться и ждал, когда принесут чай, хотя прежде не замечал за собой богатейских замашек и справлялся своими силами. Но сейчас из кресла его не могло выманить ничто, даже механическая трель звонка. Второй раз за вечер он положился на помощь мажордома, чья торопливая поступь эхом донеслась из коридора и сменилась лязгом замков. Вскоре Саймон нарисовался в дверном проеме, чтобы известить о визите уважаемого гостя. Произнеся его имя – как подобает, со всеми причитающимися регалиями, – он ухмыльнулся в посеребренные усы и удивленно поднял густые брови, еще не тронутые сединой, или, что вероятнее, уже знакомые с черной краской.
Как водяной демон, являющийся тем, кто о нем подумает, к Ризу пришел сам градоначальник. Хранитель делмарского ключа поздоровался, а затем по-хозяйски оглядел скромную гостиную, словно планировал здесь ремонт и первым делом собирался избавиться от этого кресла вместе с сидящим в нем человеком.
– Чудесная погода нынче, не находите? – хмыкнул господин Лэрд, небрежным жестом стряхивая с пиджака дождевые капли.
Больше, чем непрошеных гостей, Риз ненавидел разве что разговоры о погоде.
– Я сегодня не выходил из дома.
– То-то вы такой бледный. У вас даже щеки впали и скулы обострились.
– Не могу представить, в какую передрягу могло попасть мое лицо, чтобы стать причиной вашего визита. – Натянутой улыбкой он дал понять, что сказанное стоит воспринимать как шутку. – Вы хотели что-то обсудить?
Прямой вопрос привел градоначальника в замешательство. Когда он нашелся что ответить, его нахмуренный лоб разгладился, грубые черты смягчились, придав ему почти доброжелательный вид.
– Чудесно, что вы сразу перешли к делу. Вот что значит – серьезный человек!
Так и не дождавшись приглашения присесть, гость позволил себе вольность и расположился в свободном кресле у камина. Риз надеялся, что Саймон приструнит свое радушие и не станет подавать чай сейчас, иначе разговор растянется.
Риз вопрошающе посмотрел на Лэрда, и тот попытался объяснить причину своего визита:
– Я пришел, чтобы попросить… э-э-э… вернее, предложить…
Голос его остался спокойным, но глаза забегали, будто он читал слова с листа и внезапно потерял нужную строчку. Риз терпеливо ждал, гадая, какое дело заставило градоначальника выйти из дома в такую непогоду. Намочить добротный костюм, запачкать ботинки из мягкой кожи, растрепать прилизанные волосы, уложенные так, чтобы скрыть намек на залысины, – и все ради чего?
– Моя дочь, – внезапно сказал Лэрд и, заметив непонимание, добавил: – Вы же помните Марту?
Риз кивнул и безрадостно усмехнулся. Вот она – вся суть проблемы в одном слове.
