– Мама, мамочка, скорее вставай! Нам нужно прийти на площадь раньше всех! Я хочу увидеть принцессу вблизи, а не как в прошлый раз. Давай, мамочка, уже совсем светло!
Женщина, еще не до конца проснувшись, сквозь полудрему улыбнулась. Неугомонный мальчишка так рвался на праздник, что решил пожертвовать маминым сном, чего в обычные дни себе не позволял. Потому она и не могла на него сердиться: сын всегда был покладистым и послушным, а его волнение нынешним утром было понятно. В последние дни он только и говорил о том, как ждет праздник, и ничего другого не занимало его мысли. Она потянулась, с хитрым прищуром взглянула на мальчонку, а потом шутливо-угрожающе зарычала и притянула его к себе. Они пролежали так пару минут, и сын со смехом убежал на кухню.
Они вышли из дома и отправились к центральной площади. Мальчик то и дело вырывал свою теплую ладошку из маминой руки, отбегал, возвращался, подпрыгивал на месте, бегал вокруг и время от времени хлопал в ладоши. Он был полон чувства радостного предвкушения, охватившего сегодня всех жителей Шайниля от мала до велика – еще бы, ведь это Праздник первых цветов!
Его всегда ждали с нетерпением, и в этот день все королевство чувствовало небывалое тепло единения друг с другом. Впервые торжество провели три сотни лет назад во времена ранних правителей. Праздник первых цветов стал данью уважения всем тем, кто уже никогда не сможет к нему присоединиться.
Тогда в королевстве случилась особенно холодная зима, которая принесла с собой голод, болезни и беспросветные дни. По всей стране горели погребальные костры, лекари сбивались с ног, матери во всех уголках королевства причитали, переживая, что им будет нечем кормить детей.
Горе одолевало страну изнутри, но и к внешним границам стала подступать беда. Она шла из Пепельной Пустоши – места, которое всегда кишело темными магами, грешными изгнанниками и демонами. Вся эта нечисть смогла найти пристанище только там и долго не совалась в Шайниль, зная, что его стены надежно оберегаются теми, кто готов защищать страну до последнего вздоха. И когда страна была ослаблена изнутри, темные силы почувствовали неутолимый голод: к ним взывала боль, что заполнила Шайниль до краев. Надеясь получить лакомую добычу, они стягивались со всей Пустоши к Жемчужным Вратам. Пятому новрету1, который эти веками охраняли стражи из кланов Сумеречных Лисов и Золотых Журавлей. Бои шли сутки напролет, много Сумеречных Лисов и Золотых Журавлей тогда не вернулись с поля боя. Но им удалось изгнать тьму обратно в ее логово.
Когда в Шайниле наконец-то закончилась долгая зима, и над королевством снова засияло весеннее солнце, когда первые цветы пробились на поверхность сырой еще земли сквозь перемешанный с кровью снег, по всей стране стали звучать песни. Они были полны тоски и жажды жизни, в них звучала надежда на счастливое лето и спокойную жизнь. Люди, будто оттаяв, стремились подарить тепло другим, шли в соседние дома, чтобы поделиться своими скудными дарами, устраивали застолья во дворах, вынося из домов столы и стулья. В Пятый новрет прибыл Король, чтобы почтить героев своим визитом и осыпать их всяческими почестями.
Тогда и был провозглашен Праздник первых цветов, который при династии Рендаль достиг небывалого размаха. Давно уже стерлись из людской памяти ужасы и горести, что пришлось пережить их предкам, и Праздник стал песней, посвященной мужеству и стойкости народа Шайниля, единства, долгожданным поводом восхвалить красоту природы, навестить тех, с кем давно не доводилось встретиться. Праздновали по всей стране, а столица была горячим, живым, богато украшенным сердцем.
Сюда стекались караваны и обозы, приезжали музыканты и актеры всех пяти новретов, собиралась знать и лурды
