Мы – современники не просто больших или значительных, а великих перемен, охватывающих геополитический ландшафт, повседневный образ жизни, может быть, даже психогенетические устои рода человеческого. Футурологи с гибельным восторгом напоминают, что «сегодня мы переживаем удивительный и уникальный момент нашей истории, который по многим признакам можно считать преддверием резкого качественного скачка в развитии народов. Главная задача современного человечества – задача самосохранения и выживания в условиях исторически небывалых до нынешнего момента рисков и угроз самоуничтожения человечества как вида и Земли как планеты, способной порождать жизнь»[1].
Не будем малодушно утешаться иллюзией, что «на наш век хватит». Великие перемены не могут обойти стороной библиотеки и библиотечную профессию, перед которыми возникает жизненно важный вопрос о праве на существование в наступающем неведомом будущем. Быть или не быть? Будущее библиотечного института зависит от профессионального сознания библиотечной интеллигенции, от тех целей, знаний, убеждений, которыми станет руководствоваться авангард профессии. Задача настоящего профессионально-мировоззренческого пособия – подготовить библиотечное сообщество к встрече с вызовами великих перемен. Для этого мы намерены обсудить три фундаментальные проблемы, чрезвычайно актуальные в нынешнюю динамичную эпоху:
1. В чем сущность Книги и библиосферы как мира книжности, в котором функционируют социальные институты книгоиздания, книжной торговли, библиотечного дела, библиографии? Метафорический ответ на этот вопрос можно сформулировать так:
Библиотечный мир реальности и грёз!
Он мал и фантастически велик.
В нем океаны слов и водопады слёз,
И островки надежд, затерянные в них.
2. В чем сущность информации и инфосферы как социально-коммуникационной среды постиндустриального информационного общества? Здесь больше вопросов, чем ответов:
О Информация, случайный псевдоним
Чего-то, что уму непостижимо!
В чем суть твоя? Ты пламя или дым?
А может быть, всего лишь тень от дыма?
3. В чем сущность культуры и культурного пространства, в котором взаимодействуют библиосфера и информационная сфера? Поскольку в культурологии нет ответа на данный вопрос, мы вынуждены довольствоваться своими гипотетическими соображениями и констатировать:
Культурное пространство – область странная,
Его предназначенье неизвестно.
Оно романтику – земля обетованная,
А обывателю – простое «третье место».
Переходя от профессионально-фольклорных метафор к серьезному дискурсу, признаемся, что стимулом, заставившим задуматься над перечисленными фундаментальными проблемами, является не абстрактная научная любознательность, а кризисные явления в библиосфере и двойственность государственной культурной политики в библиотечно-информационной сфере. Остановимся для начала на двух вопросах: проявления кризиса российской библиосферы и его причины.
1. Проявления кризиса библиосферы
1. Дисфункция книжного чтения. Термин «дисфункция» означает нарушение, расстройство функции какого-либо органа или системы. Дисфункция книжного чтения – показатель недостаточного использования гуманистических ресурсов книжности. Чтение – самосотворение личности, человек читающий – homo legens – качественно отличается в духовном развитии от нечитающего человека. Уже хрестоматийной истиной стали выводы, сформулированные советским социологом С.Н. Плотниковым в конце прошлого века: «Читатели, в отличие от не-читателей, способны мыслить в категориях проблем, схватывать целое и выявлять противоречивые взаимосвязи явлений; более адекватно оценивать ситуацию и быстрее находить правильные решения; имеют больший объем памяти и активное творческое воображение; лучше владеют речью: она выразительнее, строже по мысли и богаче по запасу слов; точнее формулируют и свободнее пишут; легче вступают в контакты и приятны в общении; обладают большей потребностью в независимости и внутренней свободе, более критичны, самостоятельны в суждениях и поведении. Словом, чтение формирует качества наиболее развитого и социально ценного человека»
