Алекс проснулся за секунду до сигнала будильника – тонкого вибрирующего импульса, который отправила ему система жилища. Это было похоже на то, как натягивается и звенит невидимая струна где-то между ребрами. Он открыл глаза и уставился в потолок, который медленно менял оттенки – от глубокого ночного индиго к утреннему перламутру. Стыки между живыми панелями пульсировали бледно-голубым, сигнализируя о высокой влажности за пределами убежища.
«Дождь, – подумал Алекс. – Как всегда в это время года».
Он сел на кровати, провел ладонью по шраму на затылке – старая привычка, от которой он никак не мог избавиться. Чуть заметное возвышение под кожей, место, где был установлен его имплант за день до того, как мир изменился навсегда. Иногда Алексу казалось, что устройство под его черепом тихонько гудит, хотя доктора, к которым он обращался в первые годы после Резонанса, уверяли, что это невозможно.
Комната словно почувствовала его пробуждение. Стены из полупрозрачной биомембраны стали более проницаемыми, пропуская размытые очертания дождливого утра в Неотерре. Из стены выдвинулся тонкий стебель с каплей утреннего питательного нектара. Алекс коснулся пальцем прохладной жидкости, и капля соскользнула с растения, впитавшись в его кожу. По телу разлилось тепло, мышцы наполнились энергией.
– Спасибо, – машинально поблагодарил он, хотя знал, что его жилище не обладает разумом в полном смысле этого слова. Оно скорее напоминало высокоразвитый организм, реагирующий на простые стимулы и базовые потребности хозяина.
Алекс потянулся к прикроватной тумбочке – единственному предмету меблировки, который сохранял форму старого мира. Внутри лежал потрепанный бумажный блокнот, один из немногих физических носителей информации, которыми он еще пользовался. Открыв его, Алекс пробежал глазами вчерашние записи: списки заказов на анализ информационных потоков, координаты точек сбора данных, наброски странных структур, которые он иногда замечал в информационных течениях.
Это была его работа – сканировать и анализировать информационные потоки для различных клиентов, от торговцев данными до исследователей биокибернетической экосистемы. Не самая престижная деятельность, но она позволяла ему оставаться независимым и вдали от внимания основных фракций.
Алекс встал и направился в санитарный отсек. Стена расступилась перед ним, образуя проход в небольшую комнату, где с потолка спускались тонкие мембранные трубки. Они обвились вокруг его тела, распыляя мелкодисперсный очищающий туман, который мгновенно испарялся, унося с собой все загрязнения. Алекс закрыл глаза, наслаждаясь прохладным покалыванием на коже.
Выйдя из санитарного отсека, он обнаружил, что стена-гардероб уже развернула для него сегодняшний комплект одежды: эластичный комбинезон с множеством карманов и встроенными адаптивными мембранами, которые подстраивались под температуру и влажность окружающей среды. Одежда слегка пульсировала, как будто дышала. Алекс натянул комбинезон, чувствуя, как материал плотно облегает тело, словно вторая кожа.
За окном дождь усилился, и стены убежища слегка потемнели, защищая внутреннее пространство от избыточной влаги. Алекс подошел к рабочему углу, где на поверхности стола из прозрачного материала проступили сегодняшние задания – система автоматически упорядочила их по приоритету и предполагаемому вознаграждению.
Верхним в списке значился заказ от анонимного клиента: «Анализ аномальных колебаний в секторе 7-В. Оплата – доступ к закрытому архиву».
Алекс нахмурился. Сектор 7-В находился на периферии Неотерры, рядом с нестабильной зоной, где граница между информационными течениями и физической реальностью размывалась. Он редко брался за работу в таких районах, но предложенная оплата была слишком интригующей. Доступ к закрытым архивам – редкая и ценная валюта в мире после Резонанса.
