Пролог. Тихий пригород Парижа, 1943 год
Единственная лампочка свисала с потолка в центре комнаты. Она жужжала и помаргивала, угрожая перегореть и оставить комнату в полной темноте.
Пять человек собрались в гостиной небольшой, скудно обставленной квартирки. В углу стоял диван с потертыми подушками, перед ним – исцарапанный журнальный столик темного дерева. Молодая хорошенькая женщина с густыми черными волосами и голубыми глазами стояла рядом с другой, пожилой. Она тревожно косилась на мужа – внушительного взрослого мужчину. У нее на шее в тусклом свете поблескивала тонкая золотая цепочка со звездой Давида. Муж мягко взял ее за руку в попытке успокоить. На нем был элегантный шерстяной костюм; в руке он держал дорогую шляпу. На худой старухе болталась великолепная шуба цвета топленого молока, под которой было на удивление скромное платье. Она держала за руку маленького мальчика, тот, в свою очередь, держал за руку брата. При каждом, кроме мужчины, было по маленькому чемодану. У мужчины чемодан был большой, а еще он поставил перед собой на пол кожаный портфель.
Напротив семейства стояла красивая молодая блондинка.
– Рада видеть вас снова. Если вдруг вы забыли мое имя, я Жизель, – она улыбнулась мальчикам. – Не бойтесь.
Блондинка повернулась ко взрослым и сказала:
– Доктор Эжен вам поможет. Он хороший человек. Вот увидите. Он вам понравится.
– Вы давно работаете на него? – спросил муж.
– Нет, недавно. Вы – вторая семья, которой я с доктором Эженом помогаю сбежать из Франции. Но доктор Эжен занимается этим гораздо дольше. Он помог многим, очень многим людям. Мы с ним оба хотим спасти от нацистов как можно больше евреев.
В комнату вошел мужчина. Он снял пальто и ободряюще улыбнулся семье.
– Добрый вечер. Я доктор Эжен. А вы, наверное, Розенблатты.
Доктор Эжен протянул мсье Розенблатту руку для рукопожатия.
– Приятно познакомиться, – сказал мсье Розенблатт.
– Не хочется показаться корыстным, но я должен задать вопрос. Деньги при вас? Я спрашиваю только потому, что они нужны, чтобы наша миссия состоялась.
– Да, доктор Эжен, – ответил муж. – Они все здесь. Двадцать пять тысяч франков. Полная оплата, за каждого из нас.
– Хорошо. Как я сказал, деньги меня не интересуют, но они нужны для спасения следующей семьи. Уверен, вы понимаете.
– Конечно, – мсье Розенблатт протянул доктору портфель. – Здесь все.
– Прекрасно. Дайте мне пару минут их пересчитать.
Доктор сел на диван. Придвинул к себе журнальный столик. Тот громко скрипнул о пол, и этот скрип разорвал повисшую в гостиной тишину. Доктор открыл портфель. Его густые темные волосы кольцами липли к голове, напоминая щупальца осьминога. Пронизывающим взглядом черных глаз доктор уставился на деньги. Потом начал считать. Все стояли молча. В комнате было тихо, если не считать жужжания лампочки. Лицо доктора было серьезным. Мадам Розенблатт взяла мужа за руку. Заглянула ему в глаза.
– Это наш единственный шанс спастись от нацистов, – прошептала она.
– Не волнуйся. Деньги все тут. Я их пересчитал сегодня утром, – шепнул мсье Розенблатт жене в ответ.
– Прекрасно. Все здесь, – сказал, наконец, доктор Эжен, с улыбкой поднимая на них глаза.
– Большое вам спасибо за все. Мы очень признательны за вашу помощь. Мы понимаем, на какой риск вы идете ради нас, – сказала хорошенькая молодая мадам Розенблатт. – Мало кто готов сейчас помогать евреям.
Доктор защелкнул портфель. Потом сказал:
– По-моему, это отвратительно – как немцы обращаются с евреями. Вы не только евреи, но и французы, как я. Будучи честным гражданином, я считаю своим долгом сделать все, что в моих силах, чтобы вам помочь. Я ненавижу нацистов не меньше вашего. Поэтому я просто обязан помогать притесняемым людям бежать из Франции, подальше от нацистов, – доктор Эжен улыбнулся ей. Потом, откашлявшись, продолжил: – Теперь, когда с финансами мы разобрались, я расскажу вам план. У меня есть канал, по которому вас переправят в Южную Америку. Вы будете жить в Аргентине. Когда доберетесь туда, мои люди вас встретят и помогут обустроиться на новом месте.
