Его отец, богатый был маркиз, Но жертвой стал народного волненья: На фонаре однажды он повис Как было в моде, вместо украшенья. Приятель наш, парижский Адонис, Оставив прах родителя чужбине Не поклонился гордой гильотине Он молча проклял вольность и народ И натощак отправился в поход И наконец, едва живой от муки, Пришел в Россию, поощрять науки…" (М.Ю.Лермонтов "Сашка") Вечер шестнадцатого июля одна тысяча восемьсот двадцать второго года. Анри Франсуа Дельбёф, новый воспитатель и учитель сыновей графа Верейского, спустился в столовую. Этот хорошо образованный, серьезный и несколько замкнутый человек пользовался симпатией и уважением хозяев дома. Месье Дельбёф держался отменно вежливо, но с достоинством, без малейшего подобострастия. Француз не был прислугой, поэтому всегда сидел с хозяевами за одним столом. В случае приема гостей или приезда родственников его тоже всегда звали в гостиную, как члена семьи. – Месье Дельбёф… Анри… прошу… – приветливо кивнул ему господин Верейский – вы не против, если я буду называть вас по имени? – Отчего нет… ваше сиятельство… – мягко склонил голову Дельбеф и сел на предложенное место рядом с хозяином дома. Тот осторожно поправил высокий галстук и взялся за салфетку. – Говорите проще, Анри…можно просто Андрей Васильевич… А у нас сегодня гости, помните молодого князя Чудинова, его сестру Элен и воспитанницу их семьи Аннет? Дельбёф с удовольствием обвел глазами красиво сервированный стол. Взгляд невольно задержался на большой тарелке в центре стола с мясом, посыпанном зеленью. В колеблющемся пламени свечей сверкали хрустальные бокалы и салатницы, золотились бутылки шампанского. Слуга объявил о появлении гостей. – Роман Петрович… дорогой… мы вас заждались… – граф Верейский встал из-за стола при появлении князя Чудинова – Елена Петровна…я и моя супруга очень рады вам… – он склонился к руке его сестры, княгини Чудиновой. И помолчав секунды: – Аннет… милочка… – снисходительно кивнул в сторону скромно одетой молодой женщины – просим к столу… Брат и сестра Чудиновы были весьма похожи. Высокие, светловолосые и голубоглазые. Роману Петровичу было лет двадцать пять, был был высок и крепко сложен, говорил мало и сдержанно. Елена Петровна, девушка годами двумя моложе, с виду казалась чуть более живой, чем ее брат, она была достаточно приятна внешне, но что-то в ней было такое, что показалось Дельбёфу отталкивающим с первого взгляда. Невольно взгляд Анри-Франсуа остановился на воспитаннице дома Чудиновых, с которой брат и сестра обращались несколько отстраненно, иногда даже небрежно-снисходительно. Аннет, она же Анна Петровна Никитина была чуть старше Элен, ей было лет двадцать шесть, держалась молодая женщина скромно, и казалось, боялась лишний раз вообще что-нибудь сказать, говорила только когда к ней обращались… Дельбёфу она запомнилась с первой встречи. Большие и грустные глаза чайного цвета, тонкие черты лица, обрамленного густыми светло-каштановыми волосами, она была изящнее и стройнее коренастой Элен. От разговорчивой любительницы деликатных историй, весьма расположенной к домашнему учителю, супруги графа Верейского, Елизаветы Алексеевны, Дельбёф знал непростую историю молодой женщины. Умерший старый барин, отец Романа и Элен любил девушку низкого происхождения, у нее родилась дочь Анна. Была ли это настоящая любовь или обычное барство, "что хочу, то и беру…"? Любовь пожалуй, была, а смелости нарушить установленный порядок и лишить себя привычных удобств не было… Жениться он на ней побоялся из опасения быть отвергнутым светским обществом, но исправно помогал с обустройством новой квартиры в городе и деньгами. Так продолжалось несколько лет, между тем князь Чудинов официально женился на женщине с тяжелым и властным характером, но дворянского происхождения и подходящего положения в обществе… Когда бывшая любовница барина тяжело заболела и умерла, маленькая Анна осталась сиротой в возрасте десяти лет, он, невзирая на гнев и возмущение жены, взял девочку к себе дом… на правах сироты-воспитанницы. Анна училась и воспитывалась как девушка из дворянской семьи наравне с законными детьми князя Чудинова… Прошло еще девять лет и старый барин умер. Никем больше не сдерживаемая после смерти мужа, барыня начала открыто третировать воспитанницу-падчерицу… сводная сестра не отставала от матери, сводный брат не оскорблял и не защищал, просто холодно игнорировал ее, как пригретую из жалости нищенку. Вот и сейчас она сидела на углу стола, одетая скромно, будто всем чужая и принятая из милости, не вмешиваясь в разговоры. Весь вечер Дельбеф ловил на себе ее робкие и заинтересованные взгляды, на которые отвечал едва уловимой мягкой улыбкой и наклоном головы. Зато ее сводная сестрица Элен… уж эта не помолчит, ей непременно нужно вмешиваться в традиционно мужские разговоры об общественной жизни, философии, политике. Нет, Анри-Франсуа не придерживался патриархальных взглядов и не считал, что женщины "низшие существа", способные только на полудетский бессмысленный лепет о "милых пустячках", модных платьишках и чужой личной жизни, но… Молодая княжна Чудинова была раздражающе манерна, высокомерна к тем, кто не разделяет её взглядов, всё делалось ею с апломбом, с претензией на "высоколобую мудрость". Особенно белокурая барышня оживала и возбуждалась, если поднималась тема французской революции, Священного Союза и "необходимости охранения религиозных и монархических начал от влияния зловредных идей свободы, равенства и демократии"… И вот эта тема была неосторожно поднята за столом и на этот раз… – Должна отметить, что вы прекрасно выглядите, месье Дельбёф… – вдруг обратилась к нему Элен – я даже не поверила сначала, когда Андрей Васильевич сказал, что вы 1765 года рождения. Мой покойный папенька был с 1760… Вам, без сомнения, пришлось много пережить… вы видели страшные годы правления "цареубийц" и казни дворян, защитников французского трона, вы наблюдали взлет и падение корсиканца… И в 1814 наконец, дождались торжества законности и порядка…возвращение на трон брата царственного мученика… Уверена, что Российской империи есть что противопоставить трехглавой гиене французских революционеров "Свобода, Равенство и Братство"… это наши духовные скрепы – "Самодержавие, Православие, Народность"… Но позвольте спросить, сударь, если это не личная тайна, почему вы приехали в Россию именно сейчас, когда ваши соотечественники, французы эмигранты напротив, вернулись на Родину? Уже восемь лет, как милостью Божьей, и с помощью русского монарха во Франции восстановлена законная власть династии Бурбонов… Так почему же? Анри-Франсуа отложил в сторону вилку. – Извольте, я вам отвечу, княжна. Дома… во Франции…меня уже никто не ждет. А здесь… мне нравится моя работа… общество, в котором я оказался, и наконец, мне нравится Россия и русские люди… Всё просто, никаких тайн… – Ваши родные погибли во время Революции? – княжна Элен оседлала любимого конька. – Да… – коротко ответил Анри-Франсуа и опустил глаза в тарелку – и я не готов говорить об этом… – Простите, мы больше не коснемся этой темы…– милостиво кивнула княжна Чудинова и льдинки в светло-голубых глазах слегка подтаяли. "И на том спасибо" – с мрачной насмешкой подумал Дельбёф.