Был практически полдень, когда
машина с гулким свистом тормозов резко свернула с гладкой
асфальтированной дороги. Мой водитель Влад, так он мне представился
в аэропорту, круто заложил руль вправо, чуть не пропустив этот
незаметный съезд. Отсутствие указателей и обозначений показалось
мне странным. Но в этой поездке я уже перестала чему-либо
удивляться, лишь только сильнее схватилась за ручку двери, чтобы не
завалиться на бок от крутого виража. Как только направление
движения выровнялось, и я села ровно, заметила внимательный взгляд
через зеркало заднего вида. У Влада были редкого цвета прозрачные
зеленые глаза. Это был тот уникальный цвет моря на мелководье в
солнечный день. Его взгляд серьезный, даже я бы сказала суровый...
Бррр… До мурашек по коже. Очень странный водитель.
“Интересно, это он проверяет всё ли
со мной хорошо? Или просто так взглядом извиняется за крутой
вираж?”, – Пронеслось в моей голове.
Секунда, вторая, не выдержала,
отвернулась к окну. Машину ещё минут пять трясло по бездорожью,
пока, наконец, в очередной раз не повернув, мы не выехали на
мощеную большими булыжниками дорогу. Движение сделалось более
плавным, а взгляду открылся великолепный пейзаж. Справа дорога шла
практически по краю широкого водоема. Берег его порос тростником и
осокой, а противоположный было не рассмотреть в синеватой дымке
осеннего пасмурного дня. Слева от дороги сразу начинался вековой
лиственный лес. Огромные деревья-исполины, с пожелтевшими листьями
выразительно напоминали о том, что лето закончилось. И эта странная
дорога вела меня к взрослой жизни, независимости, новым
профессиональным горизонтам. Тому, о чем я всегда и мечтала.
А теперь отмотаем на пару месяцев
назад...
Для начала представлюсь. Считаю, так
будет правильно. Николь Саммерс, американка, 24 года, выпускница
магистратуры института архитектуры в Праге. Почему именно в Праге,
спросите вы? Конечно, в Америке полно учебных заведений, но так уж
сложилось, что с матерью и отцом меня мало что связывало. Меня
воспитала бабушка, единственный родной мой человек, после ее смерти
дом родителей стал для меня пустым. Меня так и тянуло уехать, и как
только подвернулась такая возможность, я ей воспользовалась. Ну а
родители, они не возражали, мне кажется, им было хорошо и без меня.
Что вам еще о себе сказать? У меня темные волосы цвета горького
шоколада, спадающие до плеч, и такие же темные глаза, миниатюрная
стройная фигура, миловидное личико с широкими скулами и чуть
вздернутым носом, короче, ничего особенного. И моя история началась
тут, в стенах моей альма-матер, 28 июня, когда мы с друзьями после
успешной сдачи экзаменов собрались на праздничном вечере
выпускников.
Большой банкетный зал был наполнен
гудящей толпой студентов, все улыбались, пили шампанское. Многие
держались группами, как и мы: с Алексом, Амандой и Дэном. За пять
долгих лет мы сплотились, сдружились и теперь, в предвкушении
новой, уже рабочей жизни, делились планами и целями на ближайшее
будущее.
Не секрет, что на такие вечера
всегда приезжали главные меценаты вуза, собирая, так сказать, с
пылу с жару свежую кровь для своих конструкторских бюро и
архитектурных картелей. Но везло единицам, получить выгодное
предложение в самый первый день - это как выиграть в лотерею, и я
не тешила себя надеждами в этом плане. Немного выпив шампанского с
Амандой Винкс, американкой по происхождению, как и я, мы начали
подшучивать над нашим другом Дэном Шипка, когда приятный мужской
голос позвал меня по имени.
- Николь Саммерс?
- Да, это я, - ответила не сразу,
рассматривая мужчину, в сером костюме тройке и идеально начищенных
ботинках. Седина в волосах придавала возраста, хотя больше 35 ему
не дашь.
