Тьма. Она окутывает, затягивает, не дает вдохнуть полной грудью. Она везде. Каждое ее прикосновение к коже оставляет могильный холод, пронизывающий до самых костей. Хочется съежиться, обнять себя руками, согреться. Но во тьме нет ничего, кроме незнакомого голоса, тянущего грустную песнь. Нет сил противиться ему. Нет никакой возможности закрыть уши, убежать, закричать.
Иногда тьму может пронзить луч надежды. Если ухватиться за него всем своим естеством, есть шанс выбраться из всепоглощающей пелены. И тогда тьма постепенно начинает рассеиваться, становится менее плотной. Могильный холод сменяется летней прохладой, а заунывный голос словно отдаляется все дальше и дальше, неспешно затихает. С отступлением тьмы приходит осознание. Где я? Что происходит? Хочется закричать, но из рта не вырывается и звука.
Глаза начинают различать белые силуэты. Вокруг знакомые и незнакомые деревенские. Их лица не выражают ничего, глаза закатываются. Какие-то сильные чары. Люди, будто сонные, плетутся вслед за человеком в черном одеянии. Он тенью идет по длинной тропе, пересекающей поле, ведет к огромному дереву. Это место знакомо каждому жителю близлежащих деревень. Высокое, с широким стволом и раскидистой кроной – его видно издали. Дети любят взбираться на его ветви наперекор родителям и страшным сказкам. Зовется оно Древом Жизни. Крона его – пристанище богов, Правь. Ствол – Явь, в котором живут люди. Корни – Навь, куда уходят души после смерти. Вот и желали ребятишки взобраться повыше, чтоб увидеть богов собственными глазами.
Сейчас все иначе. Освещенное полной луной, дерево кажется зловещим. Вереница людей, облаченных в белые рубахи, следует к нему, как завороженная. И нет сил свернуть с тропы, побежать прочь. Что-то удерживает, заставляет ноги двигаться. Чем ближе древо, тем больше оно становится, нависает, давит. Сейчас оно кажется источником тьмы и ужаса, будто сама Навь окутала его.
У основания древа собрались люди в таких же черных одеяниях, как ведущий. Их головы покрыты тканями, отчего не разглядеть лиц. Факелы в их руках бросают страшные тени. Незнакомцы бормочут слова, которых не разобрать. Звуки сливаются в единый шум, переплетаются с ветром и разносятся по округе. Страх все сильнее охватывает. Хочется обернуться, ведь где-то там, позади, остался дом, тепло, родные.
Незнакомцы бормочут все громче и громче, пока вереница зачарованных людей расходится, обступает ствол со всех сторон. Уже можно различить некоторые слова. Сердце замирает, когда слышится имя Мораны.
Эти люди поклоняются иным богам. Поклоняются тьме.
Ноги сами собой снова движутся, вынуждая приближаться к стволу. Сердце испуганно трепыхается в груди, будто хочет пробить ребра и упорхнуть прочь. Земля отчего-то начинает дрожать.
Когда имя Мораны послышалось второй раз, толстые корни дерева медленно поднимаются, открывая углубления, похожие на могилы. Из земли веет холодом. Страх сковывает тело. Слева старик в белом одеянии спускается в уготованную ему могилу и ложится в холодную землю. Корень тут же обвивает его и с отвратительным хрустом утягивает вглубь.
Один за другим, люди повторяют проделанное стариком. Они добровольно ложатся в землю, никто не плачет и не кричит. Слышится только отвратительный хруст костей и треск корней. Голоса людей становятся все громче, словно подталкивая к могиле.
– Еще один почти сбросил чары, – доносится голос позади.
Сильный удар в спину, и все еще безвольное тело падает в углубление. Слышится треск корней, земля осыпается на волосы. Сильная боль пронизывает тело, а затем наступает оглушающая темнота.
