Маленькая Диана лепит снеговика. Она уже скатала первый большой ком и теперь деловито хлопает по нему рукой в теплой варежке. Ком становится гладким и плотным. Диана занята: это сложный проект. Снеговик должен быть не просто снеговиком, а снеговиком-зайцем. Он будет лежать на снегу, прижимая к спине ушки. Такого никто не делал, такого никто не умеет лепить. Это ее, Дианина, идея.
Пока на снегу лежит только первый ком, никто и не догадается, что это заяц.
– Можно я буду лепить его с тобой? – лепечет голосок с другой стороны кома.
Диана выглядывает и видит девочку. У той пушистая светлая челочка, носик пуговкой, губки бантиком. На ней красивое пальтишко, из-под пальтишка видна кружевная юбочка. Ботиночки – ах, черные и лакированные на каблучке! Не то что Дианины валенки!
– Можно, – разрешила Диана и подвинулась.
– Как хорошо! – обрадовалась девочка. – Я так мечтала слепить зайчика!
– А откуда ты знаешь, что это зайчик? – удивилась и слегка расстроилась Диана. – Это был мой секрет!
Девочка улыбнулась, протянула ручки к Диане и поплотнее завязала ее шарфик.
– Вот, – сказала она, а то замерзнешь.
– Спасибо. – Диана помолчала немного. Обе они теперь хлопали по снежному заячьему боку. – А как тебя зовут?
– Полина.
– А меня Диана. А вон моя мама! – И Диана махнула рукой в сторону, где мама с соседкой тетей Аней обсуждали какие-то постельные комплекты, пристукивая каблучками от холода. – А где твоя?
– Моя мама умерла, – серьезно ответила Полина.
Диана расстроилась окончательно. Ее детское сердечко затопило горькой жалостью к милой девочке, у которой – удивительно и страшно! – нет мамы…
– Подожди здесь, – велела Диана и побежала к своей маме. Все решится очень просто! Она попросит маму взять Полину к ним жить, и у нее будет сестра!
– Мама! Мама! – кричала она. – Давай возьмем эту девочку к себе! У нее умерла мама! Пусть живет с нами!
– Какую девочку? – удивилась мама, поворачиваясь к ней.
Ее брови недоуменно сошлись, губы поджались. Она внимательно осматривала голубеющую в вечерних сумерках площадку, на которой никого, кроме заячьего бока, не было.
– Полину же! – сказала Диана и обернулась.
Полины нигде не было.
– Полина! Полина! – закричала Диана и кинулась назад искать свою подружку.
Она бегала по снегу в быстро сгущающихся сумерках, ища Полину, и в груди ныло недетское горе потери, жгло ее душу, и слезы текли по щекам, а растерянная мама шагала за ней и пыталась понять: что же случилось с ребенком, который только что мирно лепил снеговика?..
