Геннадий сидел за кухонным столом и наливал водку в гранёный стакан. Когда-то, лет двадцать назад, это делали его «шестёрки» или девушки, которые спорили за право подлить ему спиртное. Самая находчивая из них могла исполнить трюк: переливание алкоголя изо рта в рот. Это был один из любимых приёмов Геннадия, когда обжигающий напиток небольшими порциями по женскому языку плавно стекал в горло. После этого знакомая, уже изрядно подвыпившая, пыталась взять Геннадия на слабо, спрашивая, не знает ли он других способов налить алкоголь женщине.
Поляна – такое прозвище было у Геннадия в молодости. Он был рубахой-парнем и душой компании. Хотя сам никогда не отбывал срок, Поляна встречал всех, кто возвращался из мест лишения свободы к ним в село. За это его уважали освободившиеся. А ещё его называли «теоретиком». Геннадий знал жаргонный лексикон и как вести себя на словесной дуэли, когда слово может оказаться сильнее кулака. Незнакомый с Поляной человек мог принять его за матёрого зэка, просто посмотрев на его одежду. Однако у Геннадия не всегда хорошо работала смекалка, и он знал только один способ налить алкоголь в рот спутнице без использования тары
– Представь, что мой дружок – это шланг, и нам нужно срочно перелить горючее из бачка, – говорил Поляна, поспешно расстёгивая молнию на брюках. – Ты возьмёшь его в рот, а я буду лить сверху из бутылки. Сколько сможешь выпить – настолько и заправишь свои баки.
И Геннадий поливал, под общий смех компании, наблюдая как похрюкивает и чихает спутница, от того как ей на лицо выливается обжигающее и вонючее пойло. А потом та падала ,не завершив начатое от передозировки. После этого и сам Геннадии недели две и мочиться нормально не мог, матеря себя за тупость.
Но молодость ушла. Наступила одинокая, но всё такая же пьяная старость.
За окном загремело. Прохладный ветер ночи со звоном раскрыл форточку и впустил в пропитанную угаром спиртного комнату влажный воздух надвигающегося дождя. Посасывая уже давно потухшую сигарету, Геннадий, ворча, шаркая тапочками, подошёл к окну и стукнул по раме форточки. С грохотом та влетела обратно в окно, осыпая подоконник крошкой старой краски. За стеклом сверкнуло, и Геннадий вдруг увидел отражающуюся в тёмном окне чью-то фигуру, стоявшей за его спиной. Недоумевая, мужчина повернулся.***
В этот момент зал осветился ярким светом от хлестнувшей по окну молнии, и на мгновение незнакомец предстал перед Геннадием в полный рост.Огромный,широкоплечий незнакомец ,почти упирающийся плечами в потолок имел мешковатую одежду, напоминающую судейскую мантию. Спьяну, Геннадий даже подумал ,что к нему в дом забрался какой-то поп с могильными крестом в руках. Однако приглядевшись ,мужчина понял ,что в огромных кулаках незнакомца топор с длинной рукоятью и широким лезвием. Такой инструмент обычно использовался продавцами мяса, когда приходилось с одного удара разрубать коровью голову. Топор имел внушительный вес и то,что его сейчас держали в одной руке, удивило Геннадия не хуже габаритов самого гостя.
Большую часть туловища незнакомца занимал горб. Огромный, как мешок с картошкой, заброшенный на спину, он так сильно пригибал человека, что казалось, будто голова растёт прямо из груди.
И волосы. Их Геннадий заметил раньше горба. Спутанные в безобразный колтун, в темноте они напоминали нечёсаный ирокез, заканчивающийся где-то на середине уродливого горба.
– Они не нашли твой дом, – произнёс незнакомец.– Они к ней пришли…
Его голос показался Геннадию странным до жути. Было ощущение того, что незнакомец не стоял перед ним, а находился около соседнего дома и говорил в рупор. Причём не старался в него кричать, а наоборот. Выделяя каждое слово, человек шептал,словно общался с Геннадием сквозь зубы.
