Месть Радогора.
ВелесвсемудрыйбатюшканашуслышьсловесанашиобратисвойвзорнаделанашивиждьнашмыпредокомтвоимпредстоимнайдисвоиммогуществомвнучекмоихЛануиСвентаву…
Бах…
ВелесвсемудрыйбатюшканашуслышьсловесанашиобратисвойвзорнаделанашивиждьнашмыпредокомтвоимпредстоимнайдисвоиммогуществомвнучекмоихЛануиСвентаву…
– Хватит, старый, весь лоб себе разобьешь, сходи вон лучше скотину покорми.
– Как же мне не биться, как не убиваться, послал внученек на верную смерть…Слезы брызнули из глаз убеленного сединами старика, скорчившегося на полу.
– Коль ты виноват, что отбились они в лесу от остальных, коль ты знал, что так получится?
– Молчи , бабка, должен был знать, моя вина, о-е, ой-я-я…
– Старый, не горюй, может еще выведет великий Велес, да и девки довольно шустрые…
– Ой-е-е, сын вернется с похода, что я ему скажу, хоть иди в Рось топится…
– Не говори так, старый, не гневи богов…
Развеселый ветерок
потянул прохладою.
Я в лесу свой туесок
наполняю ягодой…
Пели девчонки, собирая ягоды, иногда перекликались между собой. Лана была более шустрая, да и годков побольше, целых десять вот по осени исполнится, почти невеста, собрала полный туесок. Свентава больше разглядывала всяких жучков, то остановится понюхать красивый цветок, растущий возле кустов малины, то прислушивается, не сидит ли в кустах хозяин леса-медведь. Сколько вон случаев было, хозяин пугал девок, чтоб не рвали его малину, но не трогал, жирует. Девахи с веселым смехом разбрелись по кустам, то там, то там раздавался смех и веселые песни, урожай был отменный, нужно было побольше туески брать, да разве утащишь…
Лана и Свентава были сестрами, друг от друга не отходили, болтали без умолку и не заметили, как зашли в самую чащу. Начало сереть, девчонки всполошились:
– Ланка, ты не помнишь откуда мы пришли?
– Ой, по моему оттуда, Ярило был за спиной!
– Его уже не видно, он уже ушел на покой, что же теперь делать, ау-ау…
В ответ никто не откликнулся, только слышно пенье вечерних птиц, шум леса, где-то далеко запел свою песню волк…
– Ой, Свентавка, нужно выбираться отсюда пока совсем не стемнело!
– Ланочка, я боюсь, побежали быстрей туда…
– Ау, ау, ау… кричали девочки, но в ответ тишина, только эхо гуляло по лесу или лешак водил, забавляясь, перекрикивая их голоса.
– Дедушка леший, неужто мы тебя прогневили, неужто любимый цветочек поломали, прости нас, выведи к родному тяте…
Стемнело, стал накрапывать дождик, хоть и теплый, но сырой. Сестры умаялись искать дорогу домой и решили, что утро вечера мудренее, поутру выйдут из леса.
– Ой попадет же нам, родычи, наверное, все всполошились…
– Ланка, вон смотри огромный дуб, у него корни торчат наружу, вот под ними и можно спрятаться, переждать ночь и слякоть, чтобы Мара, не дай боги, нас не заметила, да и от зверья можно укрыться.
– Хорошо, пойдем туда, пока совсем не стемнело.
Девочки забрались под корни дерева, было тесновато, но как говорится, в тесноте, да не в обиде, заложили ветками щель, чтобы зверье никакое не пролезли, умаявшись, уснули.
А в это время вся родовая община полян, растянувшись цепочкой с лучинами из сухой пеньки, привязанной к палкам и вымоченной в конопляном масле, прочесывали лес. Народу хоть и было много, но в основном бабы и старики, мужики были в походе на хазар. Трещали и раскидывали искры лучины, разгоняя ночную мглу, выкрикивали имена девочек бабы, старики кряхтя протискивались через бурелом, а Лана и Свентава сладко спали на мягком мху под корнями дуба.
Повстречался дозор древлян, как будто ниоткуда выступили из-за деревьев несколько воинов с луками, напугав до полусмерти баб.
– Кто позволил на нашу вотчину заступать без разрешения, сказал старший, остальные стояли в стороне, натянув луки.
