Болтун. Книга третья
Глава первая
Древняя народная мудрость гласит – перед убегающим открыты
тысячи дорог, у его же преследователей дорога всего одна. Но, к
моему глубочайшему сожалению, ни один из мудрецов прошлого не
сообщил что делать беглецу если на каждом из открытых путей его
терпеливо ждут преследователи, а остальные пути таят в себе
опасность несовместимую с жизнью. По идее можно было обратиться за
ответом древним японским ниндзя, которые в таком случае вообще бы
не вышли из дому, но, увы, это был совсем не мой случай. И как бы я
не прикипел к Лесной за время моего в ней пребывания, деревню мне
все равно покидать пришлось. И уходить мне предстояло, по старой
партизанской традиции, лесами.
К моему глубокому сожалению, за те несколько дней что мне
понадобились после завершения истории с вьюнком. что бы добить свой
уровень до заветного десятого Дани так и не вернулась в Лесную, так
что попрощаться с нею у меня не вышло. Что, возможно, и к лучшему.
Слишком уж непростой разговор у нас с ней намечался. Признаю что
испытанное мной облегчение было трусливым и малодушным, но где-то в
глубине души я был рад что вышло именно так. В оставленном письме,
которое почтенная Шелрира обещалась передать я, по здравому
размышлению не стал ничего говорить, клятвенно пообещав себе
обязательно вернуться в Лесную и уже при личной встрече все честно
рассказать эльфийке. Потому как признание в письменном виде слишком
уж сильно отдавало гнилью, которая простительна когда тебе
шестнадцать, но недопустимо когда тебе давно пошел четвертый
десяток. Поэтому все что я написал можно было выразить несколькими
словами – «Спасибо и до встречи». И я искренне верил что встреча
эта обязательно состоится.
Примерно такими же словами я попрощался с Мариной когда ее
московские каникулы подошли к концу. Я выполнил свое обещание и
несколько дней вообще не заходил в игру полностью посвятив их
девушке. Одним из самых ярких впечатлений этих дней стало посещение
Кубинки, которая почти не изменилась за те годы что прошли с моего
последнего посещения этого музея. Все так же на повроте к нему
монументально возвышался ИС-3, взобраться на который считал чуть-ли
не каждый второй посетитель музея решивший добраться до него своим
ходом. Все так же на входе стояли зеленый британский Валентайн и
советская белая тридцатьчетверка гордо носящая имя «Дмитрий
Донской» выведенным на башне красным. Возле анагаров все так же
возвышались БТ-2 и громоздкая махина бронепоезда на который
пытались залезть все мальчишки, не смотря на стоявшие на улице
морозы. Эти же мальчишки по прежнему приходили в восторг от черной
громады Карла и чуть меньшего по размеру но по прежнему столь же
хтонического Мауса чей корпус хранил на себе отметины от снарядов и
который так и не поставили на ход, не смотря на неоднократно
высказываемые пожелания танковых фанатов. Лишь стенды с
фотографиями известных танковых асов и не менее известных в узких
кругах конструкторов претерпели видимые изменения сменив фотографии
на свои голографические аналоги, что как по мне было все же лишним.
Но дань техническому прогрессу дала о себе знать. Стоит ли говорить
что Марина пожелала сфотографироваться чуть ли не у каждой
увиденной машины, а мне пришлось знатно постараться что бы вытащить
из глубин памяти информацию о гусеничных монстрах жадно
размазывающих своими гусеницами поля сражений отгремевшей давно
войны память о которой постепенно. Но уходила из жизни нынешнего
поколения моих соотечественников. Судя по довольному виду Марины и
тому что к моим немного сбивчивым рассказам прислушивались и другие
посететители знаменитого на весь мир бронетанкового музея гид из
меня получился все же не столь плохой как я о себе думал.
