Триполи, Ливия, здание Международной миссии по правам человека.
Вторник, 12 июня. После завтрака руководитель французской делегации Ален Бретон, поднялся в приемную главы миссии американца Джона Реста. Бретона встретила секретарь, очаровательная Катрин, миниатюрная темнокожая красотка. Поговаривали, что она была любовницей Реста. Скорей всего слухи, хотя почему бы и нет? Бретон бы не отказался переспать с этой «шоколадкой», наверняка активной, страстной и без особых предрассудков молодой, кокетливой и симпатичной… Видимо, это чувствовала и Катрин, в присутствии Бретона поигрывая высокой для ее фигуры грудью, открывая ее чуть ли не до сосков. Так было и на этот раз. Поправив майку, под которой заколыхалась грудь, улыбнувшись, приоткрыв полные губы и обнажив белоснежные ровные зубы, Катрин воскликнула:
– О! Мсье Бретон! Доброе утро. Вы, наверное, поздно вернулись вчера, вечером я не видела ни вас, ни ваших коллег.
– Привет, Кэт, – ответил на приветствие Бретон, – это не мы вернулись поздно, дорогая, это ты, видно, рано легла спать. И не уверен, что одна. Кстати, вчера я не застал здесь и мистера Реста. И это около десяти часов, когда наконец хоть немного спадает жара и члены миссии предпочитают проводить время во внутреннем дворе.
Катрин притворно вздохнула:
– Ох уж мне эти сплетни. Будто молодая женщина не может спать одна.
– Такая, как ты, Кэт, не может.
– У вас, между прочим, в делегации мадам Реньо очень даже ничего, как впрочем, все француженки. И мила, и общительна, а главное, в свои тридцать пять, одинока. Вот она точно без мужчины не может.
– Почему?
– Вы еще спрашиваете? Инесса только официально дважды была замужем. И если после разводов не подалась в монастырь, то одиночество явно ей противопоказано. Тем более вы с ней часто остаетесь наедине.
Бретон рассмеялся:
– Ну, хорошо, будем считать, мы в расчете. Шеф у себя?
– А где ему быть? Все с кем-то говорит по телефону, кучу бумаг каждый день изводит, а я, честно говоря, вообще не понимаю, зачем мы здесь? Чьи права защищаем?
– Как чьи? Человека, людей.
– С какой стороны и каким образом?
– Это тебе шеф объяснит. Он один?
– Один-одинешенек, мсье Бретон.
– Будешь докладывать о моем прибытии?
– Вы же с Рестом друзья?! Проходите.
– Благодарю.
Послав секретарше воздушный поцелуй, глава французской делегации вошел в кабинет руководителя миссии.
Рест, закатав до локтей рукава белой рубашки, просматривал почту.
– Привет, Джон! – поздоровался с ним Бретон.
– А, Ален?! Привет. Давно вернулся из Эс-Сидра?
– Еще вчера. Около десяти часов вечера. Поднялся сюда, но ни тебя, ни твоей музейной секретарши не застал.
– Почему музейной? – удивился Рест.
– Потому что в музее всегда хочется потрогать понравившийся экспонат. Особенно тот, что не доступен. Или ущипнуть за задницу строгую экскурсовода с непроницаемой холодной физиономией фригидной дамы.
– А ты, оказывается, баловник, Ален. У меня подобного желания никогда не возникало.
– Ты посещаешь музеи?
– Редко, но бывает.
– Кто бы мог подумать. Но тебя понять можно. На кой черт сдались какие-то сотрудницы пыльных музеев, когда под боком такая красотка, как Кэт?
Рест отложил в сторону почту:
– Между прочим, я женат, Ален.
– И что? Когда жены являлись серьезной помехой в любовных делах на стороне?
– Давай не будем об этом, а перейдем к делу. Ты что-нибудь выяснил по интересующему нас вопросу?
– Конечно. Я не работаю вхолостую.
Бретон достал из кармана флеш-карту:
– Держи, шеф! На флешке практически вся информация по планам поставки нового наркотика из Афганистана в Европу. Весьма, кстати, любопытная информация. Наши боссы в ЦРУ, думаю, будут не в восторге от нее.
– В наркотрафике замешаны наши люди?
