Мы сидим на белой твердой кушетке. Втроем. Мы всегда втроем, и в этом наша сила.
Я улыбаюсь Альбе, но кажется, ей не страшно. Она отважная. Не то что я. Ник тянется к столу.
– Чего тебе? Колбочку? – будто взрослая, качаю головой я. Так делает мама, когда я плохо себя веду. Мне нравится за ней повторять.
Я хочу порадовать друга, но колба лежит слишком высоко. Спрыгнуть с кушетки? Страшно. Обратно не залезу, и Утешители будут ругаться.
– Шейра, не нужно! Он забыл, видишь? – фыркает Альба, указывая на играющегося с дыркой в носке Ника. – Да, братик? – Она втягивает щеки. – Привет, я Дори. И у меня беда с краткосрочной памятью.
Я проглатываю смешинку. Этому мультику много-много лет, но он – мой любимый.
– Бяка-забияка, – ворчит Ник.
Альба рада такой реакции. Еще бы, поддела брата.
Я не достаю до колбы, зато до странного прозрачного шарика – запросто. Как интересно! Что это?
– Дарю, – говорю я и протягиваю добычу Нику.
Тот мотает головой.
– Ну и ладно.
Я прячу шарик в карман, чтобы дома рассмотреть получше, и уже не грущу, что попала сюда. Оказывается, в больницах тоже бывает весело. Когда не больно.
– Сколько здесь всего! – бубнит подруга, поглядывая на шкаф.
Она начинает нервничать. Как только мы вошли, я сразу приметила это деревянное чудовище со стеклянными дверцами. В нем хранятся и огромные шприцы, и ножницы, и еще куча страшных вещей. Не знаю, для чего они, но у меня море догадок. Одна ужаснее другой.
Боюсь даже представить, что скрывается за белой ширмой возле окна.
Родители хитрые – подкупили меня шоколадкой. Но пусть не думают, что в следующий раз я соглашусь. Даже килограмма конфет мне будет мало. Даже второго прозрачного шарика. Я сюда не вернусь.
Ни за что.
– Давай сбежим, – предлагаю я.
– Нас будут ругать, Шейра! – отрезает Альба.
Вот всегда она такая правильная. Аж зубы сводит.
– Хочешь, чтобы это, – я кошусь на огромный шприц в шкафу, – торчало из твоей руки?
– Нет. – Голос дрожит. Она вот-вот заплачет.
– Альба, давай сбежим! – кивает Ник, прижимаясь к сестре. – Пожалуйста!
Мы спрыгиваем. Обратной дороги нет. Без Утешителя нам не забраться на кушетку. Он ушел недавно и сказал его подождать.
Крадемся к выходу. Мы с Ником едва сдерживаем радостный крик, Альба – крик отчаяния. Дверь открыта. Выглядываем: никого. Впервые я иду здесь без родителей. Как взрослая. Видели бы они меня сейчас!
Несемся вдоль закрытых кабинетов. Коридор разделяется на две части. Куда повернуть? Я не помню, как мы сюда пришли!
– Альба, Ник, Шейра! Вы куда? – летит нам вслед вопрос Утешителя.
Я не сбавляю скорости. Подруга, наоборот, останавливается и визжит:
– Бегите! Я его задержу!
Я слышала эту фразу в фильме – забыла, в каком, – и не могу сдержать улыбку. Мы похожи на героев боевика! Смелые, сильные и… взрослые.
Я хватаю Ника за руку и тяну за собой. Он не хочет бросать сестру, но я заставляю. Оглядываюсь: один Утешитель держит Альбу, другой идет за нами.
Мне не страшно. Это игра. Веселая игра. Родители, наверное, удивятся, когда узнают о моих приключениях.
Я толкаю первую попавшуюся дверь, и она поддается. Слабо мерцает настольная лампа. Здесь никого нет. Комната выглядит так же, как и та, в которой мы были.
Мы с Ником прячемся за ширму. Я трясу указательным пальцем перед его лицом:
