Памяти Тани Добровольской
Ломать людям жизнь – восхитительно. Мне нужен вентиль, чтобы периодически спускать накопившийся пар. Для этого я порчу людям жизнь. Это занятие не противоречит действующему законодательству, его трудно доказать, и я невозбранно пользуюсь властью. Меня при этом совершенно не тревожит, что это нехорошо или может причинить боль[1].
М. Томас. Исповедь социопата. Жить, не глядя в глаза
Единственный способ заставить женщин любить себя – это мучить их: более надежного я не знаю.
Маркиз де Сад
Да, мне нравится видеть, как эта благоразумная женщина, сама того не замечая, вступила на тропу, с которой возврата нет, как крутой и опасный склон невольно увлекает ее, заставляя следовать за мной. Ах, дайте же мне понаблюдать эту трогательную борьбу между любовью и добродетелью![2]
Шодерло де Лакло. Опасные связи
Я никогда никого не подпускал близко, все финтил да увиливал. Конечно, я изображаю теплоту и дружелюбие. Но внутри меня всегда было пусто. Никакого сострадания, только небрежность – и так всю жизнь.
Энтони Хопкинс, актер
– Цель? – повторил Гирин вопрос.
Любезная и вместе с тем жестокая усмешка раздвинула хорошо очерченные губы Дерагази.
– Власть! Отрада власти над человеком… женщиной, которая иначе бы не покорилась. Чувствовать ее гибким стебельком, а себя ветром свободным, могучим. Захотел – и она упала, захотел – и отбросил носком ботинка, захотел – и приползет на животе, целуя руки…
Иван Ефремов. Лезвие бритвы
Сколько раз, черт подери, мне хотелось иметь возможность напасть на солнце, чтобы лишить его Вселенную или воспользоваться им, чтобы устроить всемирный пожар! Вот это были бы преступления, не то, что эти небольшие отклонения, которым мы предаемся и которые ограничиваются превращением дюжины тварей Божьих в комья земли.
Маркиз де Сад. 120 дней Содома
Всех объединяет ненависть.
Всех объединяет одно желание —
Убивать и насиловать всех иных и прочих.
Мне стыдно быть хорошим.
Егор Летов
Мне, дитя мое, известна лишь одна мораль: та, которая делает меня счастливым любой ценой, которая заключается в том, чтобы не отказываться ни от чего, что может увеличить мое счастье здесь на земле даже ценой разрушения, уничтожения счастья других людей. Человек, достаточно сильный, чтобы творить зло, не боясь возмездия, должен слушать только свои наклонности, а в человеке нет желания более острого и неодолимого, чем творить зло и угнетать окружающих, ибо эти порывы происходят от природы, скрывать же их вынуждает нас необходимость жить в обществе.
Маркиз де Сад. Жюстина, или Несчастья добродетели
Мораль – это слабость мозгов.
Артюр Рембо. Одно лето в аду
Все, я думаю, согласны, что услаждаться деланием зла есть уже черта нечеловеческая. Это демоническое сладострастие не оставляло Лермонтова до горького конца; ведь и последняя трагедия произошла оттого, что удовольствие Лермонтова терзать слабые создания встретило, вместо барышни, бравого майора Мартынова – как роковое орудие кары для человека, который должен и мог бы быть солью земли.
Владимир Соловьев. Лермонтов
…Вы прочитали первую книгу трилогии «Бойся, я с тобой», узнали об этапах деструктивного сценария, поняли, что рядом с вами – опасный человек, удалили его из своей жизни или собираетесь это сделать.
Казалось бы, можно уйти, восстановиться, зажить счастливой жизнью и завершить изучение темы абьюза[3]. Пусть этим занимаются специалисты. Но все же я думаю, что никому из нас не помешает поосновательнее разобраться в деструктивных людях. Для личной безопасности нам стоит научиться быстро распознавать их и знать, как себя защитить. Говоря о защите, я имею в виду не противостояние таким людям, не включение в нездоровые игры, а в первую очередь, скорое и правильное прерывание контакта с ними.
