Я уже будто несколько часов жду на диване в приемной, в тишине. На столике гора газет, все о финансах, и старые выпуски юридического еженедельника Law Society [1], никому не нужные – мне, по крайней мере, точно.
Мне назначили встречу на час дня, с трудом втиснув в расписание Дерека Уортона, хотя я и объяснила, что должна быть в театре к дневному спектаклю, но другого окошка не было.
Честно говоря, я вообще не знаю ни что тут делаю, ни зачем он меня позвал, но секретарша – «ассистентка», как она кисло уточнила, – объяснять не захотела.
Надеюсь, маму и папу не задержала полиция из-за «ароматических трав», которые они заказали из Индии.
Наконец с глухим щелчком дверной ручки массивные створки распахиваются и выходит Дерек.
– Джемма, прошу, проходи, – тепло приглашает он меня.
Дерек всегда выглядел старше своего возраста, а с тех пор как он взял юридическую практику отца в свои руки, эта черта стала еще более заметна: вежливый, любезный, улыбающийся, но выглядит лет на сорок. Классического кроя костюм и строгие рубашки в полоску ситуацию не улучшают.
– Я бы хотела поболтать, узнать, как у тебя дела и все такое, но чуть больше чем через час актеры выходят на сцену, а мне еще грим наносить. Если я и сегодня опоздаю, Адриана меня уволит, поэтому быстрее начнем, быстрее закончим, – выпаливаю я.
Кроме того, что у меня мало времени, я правда обеспокоена, поэтому сразу пытаюсь перейти к сути. Я хочу знать, почему я здесь, ведь, слава богу, за двадцать пять лет адвокаты мне ни разу не потребовались.
– Конечно, уверен, тебе любопытно. Если коротко, то я тебя позвал по делу, касающемуся твоей бабушки Катрионы.
– Дерек, не знаю, в курсе ты или нет, но она умерла месяц назад.
– Я прекрасно об этом осведомлен. Поэтому и позвал тебя. В свое время она назначила моего отца исполнителем завещания, а сейчас делом руковожу я, и все его клиенты перешли ко мне. – Дерек замолкает, проверить, внимательно ли я его слушаю. – Твоя бабушка оставила завещание.
– Мне об этом ничего не известно. – Я годами не виделась с бабушкой, а в наши редкие встречи она определенно не затрагивала такие темы.
– Завещание обычно не подлежит оглашению, и часто бенефициары о нем ничего не знают.
– Бенефициары?
Дерек, листая бумаги в глянцевой папке, позволяет себе намек на улыбку:
– Для ясности: твоя бабушка лишила наследства твою мать из-за ее жизненного выбора.
– Тебя послушать, так моя мать преступница. А она всего лишь захотела выйти замуж по любви, а не за какого-то незнакомца, выбранного родителями.
– С тех пор твоя бабушка Катриона считала ее недостойной права наследования. И не оставила бы свое состояние – прости, процитирую: «…этой заблудшей душе и ее мужу как-его-там». – Потом он показывает мне листок: – Видишь? Так и написано ее рукой.
Смотрю на летящий почерк.
– Никогда не сомневалась, что бабушка была очаровательной женщиной, – иронично замечаю я.
– Однако Катриона распорядилась, чтобы ее наследство перешло к тебе.
У меня от изумления отвисает челюсть. Изо рта выпадает жвачка, но я быстро ее подхватываю и снова начинаю жевать.
– МНЕ?
– Да, она назначила тебя наследницей своего движимого и недвижимого имущества.
– Имущества? Охренеть! – Я живу в однокомнатной квартире-студии, куда, черт побери, мне девать ее вещи?
– Да, наследство весьма значительное. Когда у тебя будет больше времени, обязательно покажу тебе опись.
При одной мысли я начинаю ерзать на стуле, будто меня к нему привязали.
– Я был обязан вызвать тебя и спросить, намерена ли ты принять или отказаться от наследства.
