Салах ад-Дин, повелитель верных, султан, сильный в помощи, властитель Востока, сидел ночью в своем дамасском дворце и размышлял о чудесных путях Господа, Который вознес его на высоту. Султан вспомнил, как в те дни, когда он был еще малым в глазах людей, Hyp ад-Дин, властитель Сирии, приказал ему сопровождать своего дядю, Ширкуха, в Египет, куда он и двинулся, как бы ведомый на смерть, и как, против собственной воли, он достиг там величия. Он подумал о своем отце, мудром Айюбе, о сверстниках-братьях, из которых умерли все, за исключением одного, и о любимой сестре. Больше всего он думал о ней, Зобейде, сестре, увезенной рыцарем, которого она полюбила, полюбила до готовности погубить свою душу; да, о сестре, украденной англичанином, другом его юности, пленником его отца, сэром Эндрью д'Арси. Увлеченный любовью, этот франк нанес тяжкое оскорбление ему и его дому. Салах ад-Дин тогда поклялся вернуть Зобейду из Англии, он составил план убить ее мужа и захватить ее, но, подготовив все, узнал, что она умерла. После нее осталась малютка – по крайней мере, так ему донесли его шпионы, и он счел, что если дочь Зобейды был жива, она теперь стала взрослой девушкой. Со странной настойчивостью его мысль все время возвращалась к незнакомой племяннице, своей ближайшей родственнице, хотя в жилах ее и текла наполовину английская кровь.
От далеких, полузабытых воспоминаний мысли султана перенеслись к бедствиям, к потокам крови, среди которых протекли его дни, к последней борьбе между последователями пророков Иисуса и Магомета, к будущему Джихаду – священной войне, к которой готовился он. Тут Салах ад-Дин вздохнул, потому что был милосерден и не любил кровопролитий, хотя жестокая религия вовлекала его то в одну, то в другую войну.
Салах ад-Дин заснул и увидел во сне мир. В грезах какая-то девушка подошла к нему и подняла свое покрывало; перед ним стояла красавица, с чертами лица, походившими на его собственные, только более красивыми, и он узнал в ней дочь своей сестры, бежавшей с английским рыцарем. Он удивился, почему она явилась к нему, и во сне попросил Аллаха объяснить ему это. Тогда он вдруг увидел, что та же самая девушка стоит в долине в Сирии, а по обе стороны от нее виднеются бесчисленные орды сарацин и франков, и он знает, что тысячи и десятки тысяч этих людей обречены на смерть. Что это? Он, Салах ад-Дин, с обнаженной саблей выезжает перед войском, но красавица подняла руку и остановила его.
– Что ты делаешь здесь, племянница? – спросил он.
– Я пришла, чтобы с твоей помощью спасти многие жизни, – ответила она, – для этого я была рождена от твоей крови, для этого я и послана к тебе. Опусти оружие, султан, и пощади их.
– Скажи же, девушка, какой выкуп ты дашь за спасение этой толпы? Какой выкуп и какой дар?
– Выкуп – моя собственная кровь, которую добровольно отдаю, дар Божий – мир твоей грешной душе, о султан!
И, протянув руку, она наклонила его наточенную саблю, и острие оружия дотронулось до ее груди.
Салах ад-Дин проснулся; странный сон изумил его, но он ни словом не обмолвился об этом. На следующую ночь повторились те же грезы, и воспоминание о сновидении не оставляло его целый день, но он опять никому ничего не сказал.
Когда же в третью ночь тот же сон приснился ему еще живее, он решил, что сам Бог послал ему это видение, потребовал к себе своих мулл и снотолкователей и стал держать с ними совет. Выслушав его, помолившись и поговорив между собой, они ответствовали:
– О султан, вызвав тени, Аллах предупредил тебя, что девушка, твоя племянница, живущая далеко в Англии, благородством души и самопожертвованием в неопределенном будущем избавит тебя от пролития целого моря крови и принесет стране покой. Поэтому привлеки ее к своему двору, постоянно держи при себе, так как, если она покинет тебя, мир уйдет вместе с ней.
