Народ Англии преисполнен любопытства. Все спрашивают: «Почему же он не приходит?» Спокойствие. Спокойствие. Он идет. Он идет!
Адольф Гитлер, 4 сентября 1940 г.
Выступление на демонстрации медицинских и социальных работников в Берлине
Акт капитуляции – английский текст
Относится ко всем британским войскам в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии, включая все острова.
1. Британское командование объявляет о безоговорочной капитуляции всех вооруженных сил в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии, включая все острова, а также зарубежные военные формирования. То же относится к Королевскому флоту во всех частях света, как в плавании, так и в портах.
2. Все военные действия британских вооруженных сил на суше и на море должны быть прекращены к 19 февраля 1941 г. к 08-00 часам по Гринвичу.
3. Отныне британское командование будет неукоснительно и без обсуждений выполнять все приказы немецкого командования по любым вопросам.
4. Противодействие приказам или их невыполнение будет расцениваться как нарушение настоящего акта и повлечет за собой меры по законам военного времени.
5. Настоящий акт не будет являться препятствием к замене его другим генеральным документом о капитуляции, заключенным германским командованием или от его имени, применимым к Соединенному Королевству и объединенным нациям.
6. Настоящий акт составлен на немецком и английском языках. Только немецкий текст является аутентичным.
В случае любых споров о трактовке настоящего акта капитуляции приоритетное решение остается за немецким командованием.
– Георга посадили в Тауэр эсэсовцы Гиммлера, а немецкие генералы считают, что стеречь короля должна армия, – брюзгливо произнес Гарри Вудс.
Его коллега воздержался от комментариев, даже не подняв глаза от бумаг. Каучуковый штемпель оставил на очередном документе оттиск: «Скотленд-Ярд, четырнадцатое ноября тысяча девятьсот сорок первого года». Невероятно. Прошло всего два года с того дня, как началась война. И все уже кончено. Бои отгремели. Страна проиграна. Бумажной работы теперь столько, что документы едва умещаются в две обувные коробки, отведенные под входящие и исходящие. Туфельки «Дольчис», шестой размер, на узкую ногу, лакированная кожа, высокий каблук. Инспектор сыскной полиции Дуглас Арчер знал только одну женщину, которая могла бы носить такие. Свою секретаршу.
– Ну, по крайней мере, слухи такие ходят, – добавил Гарри Вудс, пожилой сержант, вторая половина «убойного отдела».
Дуглас Арчер подписал документ, переложил его в другую стопку и поднял голову. Кабинет у них с Гарри был убогим и запущенным. Стены, когда-то выкрашенные в зеленый и белый цвет, потемнели от времени, а стекла подслеповатых окон покрывал такой слой грязи в дождевых разводах, что даже днем приходилось включать электрическое освещение.
– Не стоит крутить шашни на работе, – посоветовал Гарри, хотя советовать было уже поздно.
Любой другой на его месте – человек не такой бесцеремонный, не такой словоохотливый, не такой добродушный – на этом бы и остановился. Но только не Гарри. Гарри сделал вид, что не замечает холода в улыбке начальника, и продолжил гнуть свое:
– Есть же на кого посмотреть! Вот хоть блондинка из канцелярии. Или немка эта грудастая из связей с СС, она, по слухам, дама легких нравов. Но чтоб со своей же секретаршей…
– Ты уделяешь слишком много внимания слухам, Гарри, – спокойно заметил Дуглас Арчер. – Вот в чем твоя беда.
– Нет уж, шеф, нельзя уделить слухам слишком много внимания, если работаешь в полиции, – парировал Гарри Вудс, ничуть не смутившись. – А ты бы, если б глаза свои разул, сам бы все понял. Детектив-то ты отменный, но просто диву даешься, до чего скверно ты разбираешься в людях. Вот в чем твоя беда.
