«Он придет с моря», — крутилось у
Нии в голове. Чуть смеркалось. Между серых скал залегали темные
тени, в воздухе звенела едва ощутимая вечерняя тревога. Ния,
вздыхая, смотрела на темно-серые валы, врезавшиеся в берег и
разбивавшиеся белыми брызгами.
Она давно запретила себе думать о
любви, запретила ждать своего мужчину. И - тем более - запретила
себе предчувствовать. Ведь священники называли ее небольшой дар
адским. Даже добрый отец Блэз предостерегал от смутных предсказаний
и пророчеств, что порой приходили к ней.
Но сейчас, как и всегда, когда она
смотрела в морскую даль по вечерам, ей казалось, еще мгновение – и
она увидит корабль, на котором плывет он. Еще мгновение – и это
произойдет. Это не было мечтой. Она знала такие ощущения. Это было
именно предчувствием.
Кто-то неведомый ей... Ее мужчина.
Единственный. Тот, о ком ей даже мечтать нельзя. Ведь монашки
навсегда обещаны Господу. Ее молодость и красивое тело не
достанутся ни одному мужчине на свете.
Ния заставила уняться сердце,
забившееся в странной истоме, пока она глядела на серый, скованный
тучами, закат. Он не придет с моря. Он вообще не придет. А если
придет – то они не встретятся. Она не позволит себе. Взяв на себя
обеты, она не отступится от них.
Королевская дочь Ния Деметская умела
брать себя в руки. Вздохнула и обернулась к двум девушками,
ожидавшим ее чуть на отдалении. Инвис и Аэрон жили при ней, носили
костюмы монашек. Но на самом деле были ее служанками. Ведь даже в
монастыре у нее сохранялся статус принцессы. Ния убеждала отца
Блэза, что ей не нужно сопровождение и уход. Религия учит смирению.
Приняв обет, она должна забыть о своем положении. Но Блэз,
улыбаясь, отвечал, что это воля ее отца.
Отправив младшую дочь в монастырь,
король Деметии не хотел лишать ее статуса – насколько это возможно.
Видимо, не исключал, что однажды ее можно будет извлечь оттуда и
выгодно выдать замуж. Просто сейчас, когда с одной стороны напирал
Вортигерн, стремившийся подмять под себя все больше британских
земель, а с другой – саксы, никто не будет искать принцессу в
монастыре и не сделает заложницей.
О том, где находится Ния, знал лишь
сам король, эскорт, что привез ее в монастырь – люди надежные,
преданные своему королю, да обитатели монастыря: отец Блэз,
настоятельница и четырнадцать сестер.
— Госпожа, ты опять что-то видела? —
спросила непринужденная Инвис, когда они шли к воротам монастыря.
Располагался он на горе, скалистыми уступами спускавшейся к морю. —
У тебя было видение?
— Тшш… — беззлобно цыкнула на нее
Ния. — Даже если бы я увидела что-то, как прежде, то не предала бы
значения этому. Все это адские происки, как учит нас Церковь.
— Да, но они могут быть верными! —
не унималась девушка. В простом лице стояло искреннее любопытство,
щеки разрумянились от быстрой ходьбы вверх, одна светлая прядка
выбилась наружу. — Помнишь, как ты сказала, что Гай сломает ногу?
Значит и … то, что ты видела про себя, может сбыться. Помнишь,
госпожа, ты говорила, что однажды у тебя будет ребенок.
— Замолчи, Инвис! — Ния остановилась
и пристально посмотрела на спутницу.
На самом деле ей было грустно это
слышать. В сердце просыпалась подзабытая боль. Она лишь однажды, в
прошлом предвидела, что у нее будет ребенок. Тогда она даже не
помышляла о монашестве, и это казалось естественным, закономерным.
Отец выдаст ее замуж за одного из принцев соседних государств, и,
конечно, тогда у нее будет ребенок. Поэтому и теперь, когда ее тело
скрывала монашеская ряса, Ния считала, что это были лишь мечты, не
предсказание.
— Даже, если когда-то я так думала,
то теперь это невозможно, — строго сказала она Инвис. Девушка
преданно простодушно смотрела на нее, и в сердце Нии проснулось
острое сочувствие. Ведь ее спутницы тоже заперты в монастыре, и,
если не отослать их вовремя, то так и останутся здесь, проведут всю
молодость, прислуживая принцессе-монашенке. — А вот вас, мои милые,
я при первой возможности отошлю обратно. Нужно только уговорить
отца Блэза, — добавила она.
