Этот день стал новой точкой отсчета. День, когда исчезла я,
прежняя, не совсем наивная девочка, но еще не потерявшая веру в
чудо. И появилась я - новая, не знающая никаких чудес.
Но тогда еще было рано знать и думать об этом. В голове
крутилась одна-единственная фраза. Молотком стучала в виски, иногда
стихала до шума падающих капель, потом начинала греметь
набатом.
- Не придет. Он больше не придет. Никогда не придет. - На разные
лады и интонации. Словно, повторяя сотни и тысячи раз, я, наконец,
смогу принять ее смысл.
Не придет никогда. Человек, воплотивший в себе весь мой мир, все
надежды, мечты и радости. Заменивший семью, заставивший забыть. О
матери, от которой в памяти и осталась лишь горькая обида, об отце,
желавшем дать мне все, но не давшем самое главное, о бабушке и
крестной… Я от всех отказалась, чтобы быть только с ним. И он дал
мне все, чего раньше так сильно не хватало: позволил любить, не
думая о рамках и условностях, позволил жить, чувствуя себя любимой.
Заставил мечтать о семье с ним, большой и дружной, счастливой и
полной семье…
А сегодня он сообщил, что не придет больше. А если бы я не
сбежала с последней пары, чтобы увидеть пораньше, то и этих слов не
услышала бы.
- Глеб, что случилось? - застыла у дверей, как вкопанная. Он еще
не должен был находиться дома. Я надеялась, что смогу его встретить
с работы.
- Настя? Почему ты здесь? - Глеб поднял голову от сумки, в
которую складывал вещи. Что-то пытался утрамбовать покомпактнее, а
оно никак не хотело влезать.
- Глеб, куда ты собираешься? - ответ на мой вопрос услышать было
куда важнее, чем рассказывать про ненужную и скучную лекцию, идти
на которую не захотела.
- Я ухожу. - Не глядя в глаза. Нарочито внимательно оглядывал
прихожую. Словно искал, не забыл ли чего. А я уже видела - ничего
не забыл. Глеб умеет все делать хорошо и качественно.
- Куда уходишь? Зачем? - еще не понимая значения этих слов.
Надеясь, что просто в поездку срочную сорвался.
- Я понял, что больше не хочу быть с тобой. Поэтому ухожу. -
Наконец, он посмотрел прямо на меня. Но лучше бы этого не делал.
Вместо любящих, нежных, горячих глаз я увидела холодные, потухшие.
Будто пеплом присыпанные.
- Как это… что значит… О чем ты говоришь, Глеб?! - может быть,
стоило броситься ему на шею, плакать, уговаривать… Возможно, поведи
я себя иначе, он бы еще передумал… Но я все так же стояла на месте.
Не способная двигаться, чувствовать, думать. Понимание, что это
конец, уже накрывало потихоньку. Но я все еще продолжала надеяться…
на что - неизвестно.
- Я не приду больше, Настя. Вот ключи от квартиры. Она оплачена
еще на три месяца вперед. Больше не смогу, извини. Это время можешь
здесь жить спокойно, а там придется самой подумать…
Глеб подошел ко мне практически вплотную. Но не обнял, не
поцеловал, как всегда делал раньше. Просто отодвинул в сторону, как
неживую. Я ему мешала обуваться.
Прислонилась к стене, понимая, что еще немного - и рухну. Ноги
не держали совсем. Очень хотелось сползти на пол… нет, не для того,
чтобы в ногах у него валяться. Просто свернуться бы калачиком… Но
остатки гордости не позволили.
Глеб методично шнуровал кроссовки, потом застегивал куртку,
похлопал по карманам по привычке… Все так спокойно и обыденно,
будто в магазин собрался и через полчаса вернется.
- Ну, давай, Настя. Не грусти. - И поцеловал в лоб, словно
покойника, прости Господи.
А я не сильно-то от покойника и отличалась.
Он был первым, кто подошел, взял меня за руку и сказал:
- Я вижу, тебе здесь не нравится. Пойдем отсюда. - И увел, не
спросив согласия.
