– Постан, Постан, ну, где ты ходишь? Иди скорее к столу, пока все не остыло или ты хочешь сказать, что я зря готовила твои любимые блинчики с черникой? – сказала моя мама нежным, но слегка громким голосом.
– Бегу, бегу!
Я радостно забежал на кухню, где уже сидели за столом и не спеша наслаждались только, что приготовленными блинчиками, мой папа и моя сестра. Сама кухня была скромной, стены были обклеены желтыми в цветочки обоями, а на стенах были подвешены несколько шкафчиков, в которых хранились сыпучие специи, чаи и посуда. Под этими шкафчиками были еще одни, в них находились четыре кастрюльки начиная от самой маленькой до самой большой и всякие продукты. Слева от входа в самом углу кухни стояла маленькая электрическая плита, еще не успевшая остыть от готовки. Посередине комнаты стоял большой круглый стол, в центре которого стояла широкая, но не высокая, прозрачная ваза, заполненная букетом хризантем. Не много отдышусь, я быстрыми движения запрыгнул на стул и сразу же приступил к жадному поеданию своих блинчиков. И после плотного завтрака я снова убежать гулять со своими друзьями. Пробегав так до самого вечера, я вернулся домой, еле перебирая ногами от усталости. Как только я зашел в нашу квартиру, если ее так можно назвать. Меня встретила мама со строгим взглядом.
– Ты опять весь день пропадаешь со своими друзьями, но сколько можно повторять, что помимо веселья надо еще заниматься просвещение, ты меня понимаешь?
– Мам, что ты опять начинаешь, успею я еще с этим делом. Никуда оно не денется-ответил я ей задорным голосом.
– Вы только посмотрите на него. Завтра ты некуда не выйдешь, ты теперь наказан, тебе это понятно?
Психанув на маму, я ушел к себе и не выходил до следующего дня.
На следующий день я все также продолжал обижаться на маму, я никак не мог понять почему она так поступила? Разве я так многого просил. В такое состояние я пробыл еще несколько часов, пока мама не сказала иди кушать.
Забыв про обиду, я быстро и весело побежал за стол, как только я забежал на кухню, я увидел полную до краев тарелку английского супа. Это радовала меня как никогда, я не мог поверить, что меня будет ждать аж до краев наполненная тарелка. Пообедав и помня мамин запрет, я решил навестить своего папу, которых в последнее время очень мало выходил из своего кабинета. Папа, Папа открой дверь, можно я к тебе зайду, но серая деревянная дверь так и не открылась. После пол минуты прозвучал голос отца
– Нет, ко мне сейчас нельзя
– Почему?
– Я занят важным делом, оно не любит лишних глаз
– Я зайду и буду смотреть на потолок, открой дверь
– Нет, я тебе сказал уже. Иди что-нибудь поделай по дому, помоги маме
После этих слов я понял, что любые попытки уговорить папу открыть эту чертову деревянную дверь не выйдет. Я медленно пошел от кабинета своего отца, с мыслями, а может он все же передумает и впустит меня к себе, но из комнаты не поступало ни звуки шагов, ни звуки замочной скважины, ничего. Погрузившись не большую грусть, я продолжил идти в сторону кухни, но решил, что я лучше вернусь к себе. Когда я зашел в свою маленькую, слегка в грязную комнату, стены которой были окрашены в синий цвет. Я повернул на право и отправился к маленькому письменному стою, на котором лежали книги, которые я должен был прочитать уже давно. Схватив первую попавшуюся книжонку, я приступил к ее прочтению, и она оказалась весьма интересной, в ней рассказывалось о мире, которого больше нет, о животных с длинными шеями, проживающих в жарких регионах, о птицах и много еще о чем. Проведя так до вечера, я был удивлен тому, как красиво, было на поверхности и тому сколько разнообразностей там существовало. Я снова услышал, как мама зовет кушать, и уже радостным и вдохновлённым побежал за стол ужинать. Когда я сел за стол и начал уже поедать салат цезарь, к нам присоединился отец и сразу я перевел все свое внимание на него
