Моя история началась с трагедии. Семилетняя война унесла жизнь моего отца, оставив мою мать без защиты и поддержки. Мама, неспособная справиться с потерей и окунувшись в недостойный образ жизни, приняла решение оставить меня на пороге монастырского приюта. Это был единственный выход для нее, чтобы обеспечить мне хоть малейший шанс на лучшее будущее.
Когда меня нашли, я уже балансировала на грани жизни и смерти. Холод и голод почти лишили меня жизни. Мои маленькие глазки уже не искрились, голос охрип, а тело охватывала ледяная бледность. Я тихо ждала своего последнего вздоха, не осознавая реальности и жестокости своей судьбы. На тот момент мне было пара месяцев от роду, и судьба решила дать мне еще один шанс.
Меня нашли нянечки, которые возвращались в приют из храма после вечерней молитвы. На их лицах не было ни растерянности, ни страха, ни какого-либо другого удивления.
С завидной регулярностью в приют попадали дети от грудничков до десятилетнего возраста причем все мы были из самых разных слоев общества. Это были незаконнорожденные дети крепостных, внебрачные дети, сироты, которых приводили дяди и тети, и просто нежеланные дети.
Все эти несчастные ангелы, брошенные своими биологическими родителями или родственниками, оказывались в очень тяжелом положении. Приюты были переполнены, и условия жизни в них были очень тяжелыми. Дети жили в постоянном голоде, нехватке одежды и плохих санитарных условиях.
Питомцев нередко подвергали физическому и эмоциональному насилию. Педагогические методы были крайне жестокими, и нас часто наказывали по поводу и без, для профилактики и якобы для нашего же блага. Некоторые дети, разлученные со своими братьями и сестрами, оставались без всякой поддержки и находились на грани жизни и смерти. Случалось такое, что подростки, доведенные до исступления, заканчивали жизнь самоубийством, бросаясь с крыши домов или в Неву.
Все мы испытывали физическое и эмоциональное страдание, столкнувшись лицом к лицу с неблагоприятными условиями и отсутствием любви и заботы.
В связи с увеличением количества таких младенцев, как я, стало катастрофически не хватать кормилиц и сестер милосердия, а в грудном отделении для нас просто не было места. В приют буквально стекались ручейки маленьких душ. Мы были истощенными, голодными, оборванными и бродячими. За нами некому было ухаживать, не говоря уже о лечении. С притоком детских душ повысился и уровень смертности.
Чтобы понимать масштабы смертности, то выглядело это так. Из 500 новоприбывших выживали только 30 младенцев. Из них до шестилетнего возраста доживали максимум 15. Остальные испускали последние вздохи, испытывая страшную боль.
Смерть наступала по разным причинам. Корь, скарлатина, дифтерит, лихорадка или чума, которые распространялись из-за плохой гигиены. За глаза приют называли «фабрикой ангелов».
Среди всего этого нескончаемого ужаса оказалась и я. В честь святой мученицы меня назвали Софьей. Одна из нянь позже сказала мне: «Мы хотели принести веру, надежду и любовь в это место, которое так в них нуждалось».
На «фабрику ангелов» вскоре пришли Вера, Надежда и Любовь. Это было не благословение Господа, а обычные дети из плоти и крови, которые, как и я, стали питомцами детского приюта и постепенно стали моими подружками, но об этом я расскажу чуть позже.
Итак я была спасена из лап смерти, которая крепко держала меня в своих холодных костлявых пальцах. За мной ухаживала нянечка по имени Нина, которая проявляла ко мне материнские чувства, потому что я была очень похожа на ее дочь, умершую от дифтерии.
