Катя Одинцова пришла в новую школу сразу после зимних каникул. Всей семьёй они переехали в Сибирь из Нижнего Новгорода. Здесь жила Катина бабушка. Здоровье уже подводило, ей нужна была помощь по дому и уход. Экология, как говорили новые соседи, хуже, чем в Новгороде, да и зима сильнее обжигает холодом. Одинцовы понемногу привыкали к Красноярску и к большому количеству снега в нём. Глава семьи здесь прожил всё детство и вот спустя 20 лет вернулся, снова вспомнив силу сибирских морозов и ветер, который, как бритвой, резал щеки.
Катя училась в 6 «Б» и сидела на первой парте. Одна. Девочка любила читать, быстрее всех решала контрольные по математике, делала домашние задания не из-под палки, а потому что ей действительно было интересно учиться. Тамара Дмитриевна часто читала её сочинения всему классу, хвалила и приводила в пример. На олимпиады теперь выбирали Катю, не сомневаясь в том, что призовое место школе обеспечено. Учителям нравилась её открытость, сообразительность, тяга к знаниям. Одноклассники видели в ней зубрилу, отличницу, белую ворону. Родители ничего не замечали.
Анька Гончарова на контрольной по математике больно ткнула Катю ручкой в спину и попросила списать. Катя нерешительно отказалась, но прошептала, что поможет разобраться с темой и всё объяснит. С тех пор Анька считала Катю врагом. А с врагами нужно воевать. По крайней мере так всегда говорил Анькин отец после нескольких рюмок водки. И, конечно, когда Катя сама подошла и предложила помощь, тема ведь лёгкая, нужно просто понять суть, Анька фыркнула и отвернулась.
В начале апреля всё ещё стояла зима, было холодно, детям разрешили даже не переобуваться. Кто-то сидел в тогда модных коротких ботинках, из-под которых виновато выглядывали вязаные носки, кто-то в высоких сапожках с овчиной. На большой перемене, когда учительница вышла, девчонки закрыли дверь на щеколду с внутренней стороны. Класс был светлый, просторный: большая доска по центру, ровные брусочки мела ждут своего часа, лежат на солнце, как куски сахара, переливаются, но не тают, на стене портреты Лобачевского, Плеханова, Ковалевской, плакаты с уравнениями и теоремами соседствуют с серыми пластиковыми фигурами – треугольник, цилиндр, прямоугольник. С другой стороны стены есть раковина с краном. Удобно, тряпку для доски можно намочить прямо здесь, в классе.
Вадик Игнатов, Денис Иванов и Виталька Авдеев держат Катю, а Анька Гончарова набирает в полый треугольник холодной воды. Ухмыляется. Остальные смотрят. Молчат. Льёт за шиворот. Набирает ещё. И снова льёт. Катя чувствует, как вода, превратившись в густой клей, склеивает её волосы, как в замедленном кино, пробегает между лопатками, доходит до поясницы. Катя ёрзает на стуле, но мальчишки держат, не отпускают. Раздаётся звонок, кто-то двигает щеколду вбок, все разбегаются по своим местам. Урок начинается. В тот день Катя впервые соврала, что не готова, и не вышла к доске. Было стыдно вставать со стула, вода промочила юбку, колготки, Кате казалось, что даже в ботинках хлюпает.
