…Вика неслась домой со всех ног. Силы уже покидали ее, сердце билось где-то в голове, а Вика все бежала и бежала. Злоба душила ее, из глаз текли слезы, но Вика не замечала их. Она продолжала свой сумасшедший путь, словно знала конечную цель, где она найдет покой и спасение. Она бежала, не разбирая дороги, прямо по холодным мартовским лужам, не чувствуя, что в кроссовки уже попала вода, а ноги начало сковывать ледяным холодом. Глаза ее были полны отчаяния, а губы продолжали шептать какие-то слова, точнее их обрывки, так как то, что было слышно, невозможно было принять за связную речь.
– Я убью их! – шептала Вика, глядя прямо перед собой ничего не видящими глазами. – Что я им сделала? Почему? Сборище волков! Если бы я знала! Убью! Всех убью! – и она, скрипнув зубами от ярости, продолжала нестись как буря, как вихрь, поднятый сильным ветром.
…Постепенно ноги сами принесли ее к морю. Солнце уже начинало садиться, и море под его прощальными лучами стало багрово-синим. Это было так красиво, что гнев Вики начал растворяться, и она села прямо на песок, не замечая его сырости и глядя на прибой. Злость сжалась в маленький комочек, а затем и вовсе исчезла, оставив в душе лишь холодную пустоту и усталость. Домой не хотелось, и Вика, подперев голову рукой, застыла так надолго. Глаза ее вдруг закрылись сами собой, и перед ней как на огромном экране поплыли события последних дней…
…Отец пришел в тот день счастливый и веселый. Много шутил, смеялся. Прямо в дверях подарил матери букет роз, сунул в руки Вике коробку конфет, и с шутливой ворчливостью заговорил, «заворковал», как называла это мать:
– И что бы вы без меня делали, а? Кто бы это еще преподнес вам такой подарочек? Скажите спасибо своему папке, да будьте впредь к нему повнимательней!
– Говори скорее, не томи! – не вытерпела, наконец, мать.
Отец откинулся на спинку кресла и хитро взглянул на Вику, но раскрывать секрет не торопился.
– Ну же, папка! – попросила Вика, ужасно заинтригованная, так как сюрпризы в ее жизни случались нечасто.
Отец вскочил с кресла и, выхватив из кармана какие-то бумажки, весело замахал ими в воздухе. Домочадцы с интересом ждали продолжения.
– Мы едем на юг! – торжественно сообщил он, и так как все молчали, добавил: – Надолго! Я получил назначение в … – он произнес название известного южного города и взглянул на них торжествующим взглядом. – Море, солнце, фрукты – круглый год! Все-таки удалось, вы понимаете, удалось! – он готов был плясать от радости.
Вика застыла на месте, не в силах произнести ни слова. Конфета застряла в горле, а сердце бешено забилось. Несколько секунд в комнате царила тишина. Потом Вика подошла к отцу и, глядя ему прямо в глаза, тихо попросила:
– Папочка, а может – не надо?
Улыбка слетела с лица отца.
– Что – не надо? О чем ты говоришь? – он смотрел на нее с искренним недоумением.
– Я не хочу переезжать, пап!
Родители молча переглянулись, и Вика, получив возможность говорить, заторопилась:
– Зачем нам это море круглый год, пап? И фрукты зачем? Мы же и так их едим! А на море лучше всего ездить летом – ты сам говорил! И мама не любит, когда очень жарко!
– Ты что-нибудь понимаешь? – отец повернулся к матери. – О чем это она? Вика! – он снова обернулся к дочери, – В чем дело? Я же тебе говорю: мне предлагают хорошую работу, жилье, отличные возможности… Впрочем, этого тебе еще не понять!
