Вся жизнь может рухнуть в одно мгновение всего лишь из-за одного единственного сообщения. Вика сидела на пуфе в коридоре, пытаясь собрать в кучу мозги. Шок полностью парализовал её, не было ни злости, ни слез. Внутри обжигающе холодная пустота, стремительно разрастающаяся и стремительно всасывающая в себя всё позитивное. Виктория банально не знала, как реагировать. Никогда девушка и представить не могла, что Саша способен на предательство. Даже мысли подобной не допускала. Пусть и поссорились они накануне из-за мелочи, да из-за постоянной загруженности стали значительно меньше времени проводить вместе, но Вика всегда была уверенна в нем, может быть даже больше, чем в себе.
Загремели ключи. Саша пытался открыть дверь и тихо чертыхался. Наверняка уверен, что она на работе находится. Только она никуда не пошла. Впервые за всё время взял отгул. Всю ночь Разумовская не находила себе места, волновалась о женихе, а он в это время… Виктория тряхнула головой, пытаясь отогнать тяжелые, болезненные видения. В конце концов, есть мизерная вероятность того, что фото смонтировали.
Когда Александр вошел в квартиру, он даже не заметил её. Слишком погруженный в себя. Закрыл дверь, тяжелым движением снял с себя кожаную куртку и бросил её на рядом стоящую стойку.
— Где ты был? — простой вопрос, хотя и банальный. Вот уж не думала Виктория, что однажды станет той, что задает его своему любимому мужчине. Разумовская всегда знала, где находится Саша. Он всегда информировал её о своих передвижениях, причем получалось это как-то легко, и никогда не было для него тяжелой обязанностью.
Он резко обернулся и вперился в неё тяжелый взглядом. Вика замерла, пытаясь уловить его настроение. Почему-то она даже выдохнуть не могла, дыхание застряло где-то в глотке. Наверное, именно в эту секунду Вика поняла, что уже ничто не будет так, как прежде. Сашка не подошел к ней, не обнял, как обычно это делал. Лишь произнес скупое:
— Ты дома.
Разумовская не стала комментировать столь очевидный факт. Девушка с каким-то исследовательским интересом рассматривала его, пытаясь понять, что же изменилось, а Сашка просто сел, уперся локтями в колени и ладонями обхватил голову. С виду устал сильно. Вика не смогла сдержать истерического смешка. Наверное, устал. Всю ночь с кем-то кувыркался, на это ведь столько энергии нужно. Стало нестерпимо больно, сердце защемило так сильно, что Разумовская в серьез подумала, что у неё приступ начался. Мудрая женщина бы промолчала. Мудрая женщина бы проигнорировала очевидное. Мудрая женщина нашла бы оправдание. Она не была мудрой. Виктория живая, и ей больно так, что выть хотелось. Как бы они не ругались, чего бы не наговорили они друг другу, у Вики и мысли не появилось такой, найти утешение на стороне. Зато у Саши появилась, а может кто-то нашептал, ведь какой-то благодетель выслал ей обличающие фотки. Разумовская до конца хотела верить, что он не виновен, но не могла не заметить очевидное. Забелин не смотрел на неё, отводил взгляд. Молчал. Пропах весь запахом чужих женских духов. Удушливо сладкий аромат заставлял её задыхаться от приторности, вызывал острую аллергию.
— Ты не ответил на вопрос, — голос деревянный, абсолютно безжизненный, а ведь еще пару дней назад Виктория радовалась жизни и планировала их свадьбу.
— В клубе, где же еще мне быть, — а в глаза так и не решился посмотреть.
Виктория скривилась, будто съела что-то несвежее. Клуб. Его детище. Вместе с друзьями он открыл и раскрутил «Вавилон». Она сама лично занималась его дизайном, иногда заменяла администратора, первое время вела бухгалтерию. Радовалась, когда «Вавилон» стал приносить доход, когда стал модным и известным заведением, которое привлекло внимание самых богатых и влиятельных жителей города. Вика прекрасно знала, что появились в комплексе закрытые секции, куда допускались только избранные. Она никогда там не бывала, но подозревала, что там проворачивались не совсем законные дела.
