В этот раз я отсутствовал долго.
Сначала были учения, потом вылазки
на горячую линию, и снова прибытие молодняка. Когда получил отпуск,
даже не знал, хочу ли уже в родной город, ведь домом стала именно
эта база, построенная в долине среди гор.
— Горыныч, чтобы твоей ноги завтра
не было в моем подразделении! — коротко приказывает командир.
— Но… товарищ полковник…
— Хватит, Егор!
Хватит, так хватит. Собираю вещи и
сажусь в машину, выделенную командованием за особые заслуги. Еду в
аэропорт и постоянно оглядываюсь, будто оставляю что-то настолько
близкое и родное, что сердце щемит.
Эта база среди гор — настоящие
сокровище. Здесь я мог быть собой, жить полной жизнью без оглядки
на прошлое.
А там…
Черт! И вспоминать особенно
нечего.
Но перед глазами тут же появляется
задиристая девчонка. Она стоит, уперев руки в бока, трясет лохматой
белобрысой головой и азартно собачится трехэтажным матом с
бойфрендом.
Мне бы забить болт на нее, если бы
не одно «но».
Эта заноза с тем же азартом только
что скакала на мне. Вся такая невинная, глазками хлоп-хлоп, губками
чмок-чмок.
Б-р-р-р!
Сладенькая и горячая штучка
оказалась обычной потаскушкой. Придушил бы гадину!
«Стерва! — скриплю зубами про себя.
— Все бабы — стервы!»
Столько лет прошло, а этот образ
Медузы Горгоны не могу стереть из памяти. Он словно преследует меня
и накладывает отпечаток на все отношения с женщинами. Ни одной не
верю! Все одинаковые!
— Да не дергайся ты так, майор! —
смеется водитель, заметив, как я вздрагиваю. — Встретишь Новый год
не в палатке на морозе, а у елки на центральной площади. Завидую, —
он качает головой и целует крестик. — Вот те крест! По-доброму
завидую!
— А ты что?
— Да я только прибыл. Смотри, жена
фото дочки прислала в костюме Снежинки. Правда, красавица?
Я разглядываю нечто белокурое и
воздушное в белом наряде. И это нечто кривит пухлые губы, словно
вот-вот заплачет.
И вот из этой неземной милоты
вырастет такое…
Трясу головой! После контузии совсем
крыша едет.
— Хорошенькая.
— А то! Слышь, майор! — водитель
смотрит на меня в зеркало. — Завези моим подарочки. Будь
другом.
Скрепя сердце забираю пластиковый
пакет, сую его в сумку.
— Адрес пришли.
— Заметано, — водитель смотрит в
зеркало, хмурится. — И все-таки ты какой-то дерганый. Или боишься
окунуться в мирную жизнь?
Боюсь?
Хороший вопрос.
Я задумываюсь. Смогу ли ходить по
тихим улицам и не хвататься постоянно за бок в поисках оружия?
Смогу ли не реагировать на провокации гражданских?
И первое испытание нервам и терпению
получаю на борту самолета. Перелет оказался изматывающим. Сзади
сидела семья с малышом, который постоянно долбил спинку моего
кресла маленькими ножками.
— Родители, держите ребенка! —
оборачиваюсь я.
Но мамаша поднимает брови и грубо
говорит:
— Пить меньше надо, алкаш.
Это она на что намекает? На красные
глаза? Или небритое лицо? Или на запах усталого тела?
— Вот коза! — лишь шиплю я под нос и
закрываю глаза.
Но у этой грымзы отличный слух. Она
поднимает крик, привлекает соседей, пугает ребенка, который воет на
одной ноте так, что уши закладывает не только у меня. Тут прибегает
перепуганная стюардесса, вызывает старшего проводника и —
понеслось…
Короче, эти бабы победили бывалого
солдата, не шевельнув даже пальцем.
Я натягиваю на глаза маску, втыкаю
айрподс в уши и пытаюсь заснуть, а в голове дятлом долбится мысль:
«Ни за что не женюсь! Тихая семейная гавань пусть идет лесом и
полем!»
Из аэропорта выбираюсь тайными
тропами, стараясь держаться подальше от мамаши и ее беспокойного
чада. Лишь на улице вдыхаю полной грудью свежий воздух раннего
утра. Легкий снежок кружится в воздухе, крепкий морозец сплющивает
ноздри и забирается под тонкую куртку.
