Ника.
Среда, сентябрь, ранняя осень. Пары наконец-то закончились, и я
забегаю в соседнюю с институтом кофейню.
— Ксюш, не уверена, что это хорошая идея, — тараторю в трубку,
усаживаясь за столик и ставя пластиковый стаканчик с матчей со
льдом на гладкую поверхность. — В отличие от тебя, я ещё не
закончила учёбу, и у меня начались занятия.
— И когда ты успела стать такой пай-девочкой, Жуковская? —
смеётся двоюродная сестра. — Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы
поверить в эту чушь. Я замуж выхожу раз в жизни, и хочу видеть свою
любимую сестру рядом во время подготовки, а не только на
церемонии.
— Кто вообще выходит замуж в сентябре?
Я закатываю глаза, мысленно радуясь, что Оксана не видит этого.
Хорошо хоть смогла удержаться, и не высказаться на тему, что вообще
не понимаю, зачем Ксюшке выходить замуж так рано, ведь ей всего
двадцать два, как и мне. А о том, насколько мне не нравится её
жених Егор, лучше было не говорить никогда. Мы выросли вместе,
ходили с ней в один детский сад, потом в одну школу и учились в
одном классе. Наши мамы всегда были дружны, а мы с Анисимовой стали
друг для друга не просто родственницами, а лучшими подругами.
Только через год после окончания школы, пришлось ненадолго
расстаться — Оксана осталась в Санкт-Петербурге и поступила там
сразу после одиннадцатого класса. Я же из-за травмы полученной в
аварии поступила на год позже, в Москве. Поэтому сестра уже
закончила учёбу, начала работать и даже собралась замуж. А я
доучиваюсь последний год.
— Потому что осень моё любимое время года, тебе ли не знать, —
возражает девушка. — Говоришь, как твоя мать. Тётя Лена уже второй
месяц сетует моей маме о том, что: «Лучше бы лета дождались».
— Хоть в чём-то я с мамой согласна.
— Ник, если серьёзно, — понижая голос и переходя на шёпот,
говорит сестра. — Я не вижу уважительных причин, чтобы тебе не
приехать раньше. Кроме той, о которой нельзя говорить.
— Ты же знаешь, что мама…
— Оксаночка, ты с Никой разговариваешь? — слышится голос моей
мамы в трубке.
Сейчас, Елена Петровна Жуковская является последним человеком на
земле, с которым мне хочется разговаривать. Но, моя мать не станет
спрашивать разрешения, поэтому я совсем не удивляюсь, когда она
наглым образом прерывает наш с Ксюшей разговор, выхватывая у сестры
телефон.
— Дочурка, — миндальничает мама. — Мы все ждём тебя. И не только
тебя. Поэтому даже не думай отказываться и прилетай домой как можно
раньше.
— Мамуль, что ты вообще делаешь рядом с сестрой?
— Помогаю Оксане и тёте Тоне выбрать свадебный торт, — довольно
отвечает женщина. — Не переводи тему, детка. Мы с папой хотим
наконец-таки увидеть твоего жениха, которого ты от нас прячешь. Или
вы расстались?
«Давай, Жуковская, скажи уже что вы расстались. Соберись и
признайся в этом, тряпка. Иначе потом будет поздно», — мысленно
умоляю саму себя.
Я правда устала притворяться. Ненавижу врать маме. Когда я ещё
жила дома, ничего от неё не скрывала, доверяла все свои секреты, но
теперь между нами огромная пропасть из моей лжи. И из-за этого я
чувствую себя отвратительно.
Сейчас мама пребывает в полной уверенности, что скоро будет и
моя свадьба, а потом и внуки не за горами. От парня, который и
женихом был только с моих слов, для отвода глаз. От парня, с
которым мы расстались ещё год назад и «остались друзьями», если это
вообще можно было так назвать, ведь наше общение не выходит за
рамки кивков друг другу в знак приветствия. На самом деле мы просто
вращаемся в одной компании, поэтому приходится иногда видеться.
Изначально я честно призналась маме, что мы расстались. И она
сразу же жутко расстроилась, чуть ли не неделю говорила всем, что
находится в депрессии, а после начала сводить меня со всеми
сыновьями своих знакомых. А я терпеть не могла, когда лезли в мою
личную жизнь. Тогда я и решила соврать, что мы помирились. И лгу до
сих пор, просто чтобы родители оставили меня в покое. Но, теперь не
знаю, как мне выкрутиться из этой ситуации. Не понимаю, как
набраться смелости и рассказать родителям, что давно рассталась с
тем, с кем по моим же словам у нас были большие планы на будущее.
Мне так не хочется их разочаровывать. Особенно маму, которая
принимает всё мои даже самые маленькие беды слишком близко к
сердцу.
