Это был обычный понедельник. Точнее, полдень понедельника. В
ярко-синем небе плавилось золотое солнце, но в квартире жары не
чувствовалось. И вовсе не благодаря кондиционеру. Я его даже и не
собиралась покупать. Просто толстые стены здания, построенного в
последний год позапрошлого века, сами создавали идеальные условия.
Летом внутри было прохладно, а зимой тепло. Лучшего и желать
нельзя. Так было всегда, сколько себя помню, еще в те далекие
времена, когда гостила здесь у бабушки. Теперь квартира
принадлежала мне одной, и от этого порой становилось очень горько.
Прошло уже больше десяти лет, но мне до сих пор иногда мерещились
бабушкины шаги в коридоре или запахи трубочек со сливочным кремом
на кухне. Можно было утешаться только тем, что бабушка часто мне
снилась, и каждый раз сны казались светлыми и добрыми. Хотелось
верить: ей хорошо, где бы она ни находилась сейчас…
Я любила эту квартиру, до сих наполненную воспоминаниями о трех
поколениях когда-то большой семьи. Так уж сложилось, что я жила
здесь одна, и даже во всем городе не осталось никого близкого. Если
не считать двоюродно-троюродных связей, настолько слабых, что они
напоминали засохшие прошлогодние цветы. Пока их не трогаешь —
лепестки и листья, вроде бы, держатся, но стоит прикоснуться, как
рассыпаются прахом, превращаются в бурую пыль. Лучше уж не
трогать...
С балкона донеслось мяуканье. Это было настолько неожиданно, что
я поспешила раздвинуть шторы и выглянуть наружу. Юнона так редко и
неохотно издавала звуки, что ее низкий и слишком звучный для такой
миниатюрной кошки голос каждый раз звучал странно и казался неким
таинственным знаком. Однако на самом деле причин звать хозяйку,
похоже, не было. Балкон оставался на своем месте, нападения
голубей-мутантов не предвиделось, ни один грабитель не пытался
залезть к нам по веревочной лестнице. Все как всегда — маленький
балкон, тихая улица, едва видная сквозь кроны гигантских тополей, и
противоположная стена дома с такими же балкончиками…
— Зачем ты меня звала? — спросила я, разумеется, не рассчитывая
на ответ. Но ведь большинство хозяев домашних любимцев с ними
разговаривают.
Юнона обернулась ко мне, заглянула прямо в глаза и снова
уставилась на асфальт под самым балконом. Я в очередной раз
подумала о том, что надо хоть что-то посадить в ящики с землей,
установленные с трех сторон балкончика. Раньше он был таким
цветущим… Причудливо изогнутые металлические прутья, на которых
держались перила, сплошь покрывали зеленые листья и яркие цветки
вьюнков, вниз свешивались головки огненных настурций… Теперь ящики
представляли собой три маленькие пустыни с растрескавшейся, почти
каменной землей. Времени заняться посадкой еще хватало,
только-только наступил июнь.
Юнона больше не удостаивала меня вниманием, пристально смотрела
вниз.
«Почему ты не назвала ее Багирой?» — довольно часто
интересовались почти все видевшие мою кошку. В самом деле, это имя
буквально напрашивалось для такого изящного существа, абсолютно
черного, без малейшего проблеска любого другого цвета. И я даже
предложила кошке это имя в самом начале нашего знакомства. Но ей
больше понравилась «Юнона». Еще три года назад, когда она выбрала
меня в хозяйки, сразу стало понятно: кошка не из тех, кого можно
таскать на руках и тискать сколько угодно. Юнона существовала сама
по себе, в доме, который выбрала самостоятельно. А ко мне
относилась вполне дружелюбно, но без лишних сантиментов. Три года
назад она просто пару раз мяукнула под дверью, зашла в квартиру и
расположилась в кресле. Юнона оказалась относительно неприхотливой
в еде и очень чистоплотной, поэтому лишних хлопот не доставляла. А
что касается ее впечатляющего интеллекта, то на эту тему меня так и
тянет написать целую толстую книжку. Но пока воздержусь, чтобы не
отвлекаться.
