Осень, ноябрь, пятница. До отпуска осталось сто сорок семь дней
— зачёркиваю дату в календаре.
— Ах, дорогая, — мечтательно произносит Света, моя коллега. —
Хоть бы раз взять отпуск в августе!
Света, а точнее Светлана Васильевна Коробчук, одна из старших
бухгалтеров в центральном офисе крупного Российского банка, по
совместительству моя лучшая подруга ещё со времён учёбы в
институте. Света высокая, слегка крупная женщина с длинными
светлыми волосами и яркими голубыми глазами. В свои двадцать восемь
вечно жизнерадостная, всегда в поиске, и выбирает мужчин совершенно
её недостойных.
— Знаешь же, что в августе в отпуска уходят только начальники и
топ-работники. Кто-то же должен работать в конце концов, —
отшучиваюсь я, и Светка смеётся шутке.
— Котова и Коробчук! — делает нам замечание Марианна
Святославовна, заместитель главного бухгалтера. — Вы не держите
материал перед глазами. Не видите взаимосвязи в отчете. Хватит
болтать и принимайтесь за работу!
Ещё минут пять Марианна Святославовна высказывает своё
недовольство отсутствием продуктивности в течение месяца,
размахивая круглыми очками, как дирижёр палочкой.
Кажется, это она не видит главного: начало ноября, уставшие
сотрудники, вечер пятницы, ливень за окном офиса на Арбате. В
ноябре не хочется ни отчётов, ни расчёта выплат. Хочется горячего
шоколада, а лучше — крепкого глинтвейна.
— Мужика бы ей, — шепчет мне Светка, и тихо хихикает в
кулак.
— Света, стыдно! — упрекаю коллегу я.
— Стыдно просиживать лучшие годы в офисе. Уйдут ведь без
возврату, года пригодные к разврату, — томно цитирует она
Сотникову.
Марианна Святославовна продолжает вещать о цифрах, пока я понуро
смотрю в календарь. Сто сорок семь дней до операции моего сына. Сто
сорок семь дней, за которые на зарплату младшего бухгалтера —
считай обычного стажёра на испытательном сроке, не собрать подобную
сумму. Тем временем Марианна Святославовна убирает очки в чехол и
обречённо вздыхает:
— Кто отнесёт отчёты Борису Борисовичу?
В кабинете стоит тишина, никто не хочет провести ещё час вечера
пятницы в обществе строгого Мистера Бюджета — так мы величали
начальника между собой. Поднимаю дрожащую руку, принимая решение.
Нам с главбухом есть о чём поговорить.
— Похвально, Алёна Сергеевна. Все свободны. Хороших
выходных.
Стулья скрипят по начищенному линолеуму бухгалтерского кабинета,
сотрудники тянутся к выходу.
— Пятница! Пора выпить, закусить и повеселиться! — в
предвкушении потирает руки Гоша. — вечный холостяк, весельчак и
кутила. — Барышня Светлана, барышня Алёна, не желаете ли
присоединиться к нам с коллегами и направиться в бар?
— С тобой, Георгий, хоть на край света, — радостно щебечет
Коробчук.
— После встречи с Елизаровым, мне нужно домой. Муж будет
ждать.
— Беги-беги, корми своего ненаглядного, — с упрёком хмыкает
Светка.
Я укоризненно смотрю на её удаляющуюся фигуру. Знаю же, как она
не любит Валеру, постоянно твердит мне о разводе и том, что в мои
двадцать шесть я угробила свою жизнь. Только кому я нужна с больным
сыном на руках? А Валерка какой-никакой отец. И Павлик его
обожает.
Невидящим взглядом смотрю на бумаги в руках, на автомате
направляясь в кабинет главного бухгалтера. Берусь за ручку двери:
последний рывок, который я всё ещё не могу сделать, по нескольким
причинам.
Самая раздражающая — это моё собственное ухудшающееся состояние.
И дело, как ни прискорбно было осознавать в банальном, низменном,
необходимом, старом как мир акте. Вернее, в его отсутствии. Секса в
последние годы у меня почти не было ни с кем, кроме самой себя, с
тех пор как родился Павел. Муж прикасался ко мне только по
праздникам: «Да, Алёна, выключи свет, Алёна. Ты уже всё, Алёна?
Ничего, кончишь в следующий раз, Алёна», — мысленно застонала я,
вспоминая редкие и скучные ночи, без ласк, в объятиях человека,
которого я по молодости выбрала себе в спутники жизни, но
прогадала.
